"Вейо Мери. Рассказы (Библиотека журнала "Иностранная литература")" - читать интересную книгу автора

приснилось же мне, в самом деле".
Эти его слова окончательно сразили мою мать. И, разумеется, совета
механик так и не получил. Какие уж тут советы!
Когда механик ушел, мама поделилась с отцом своими страхами, а я
прикинулся спящим и все слышал. Мне было интересно, троюродная сестра
все-таки! Мама была категорически против этого брака. По ее мнению, такая
особа может обвести вокруг пальца не только человека с высшим образованием,
но даже самого директора банка. И на что ей понадобился наш чумазый
механик?! Он и вести-то себя в обществе как следует не умея. Бывало, придет
к нам в гости, а сам все щупает водопроводный кран. Однако пришлось
жениться. Куда деваться, раз банк приказом дал отпуск своей сотруднице на
бракосочетание.
Но только все осталось по-прежнему, жена работала в столице, а муж ее -
на пограничной электростанции. Вскоре у них родился ребенок. Молодая мамаша
чуть рассудка не лишилась, она так пала духом, что и ходить-то за ребенком
не смогла. Пришлось мужу позаботиться о младенце. Он отдал мальчишку
кормилице, у которой только что родился ребеночек и молока хватало на двоих.
Младенец механика подрос и не расставался со своим молочным братцем.
Механик пару раз заехал было к жене в Хельсинки, но фифочка лишь
взахлеб читала ему новости из газет, не давая рта раскрыть. Пришлось с ней
развестись. Она ожила и похорошела. Да так, что получила в банке свою
прежнюю должность. Мама, встретив ее на улице, пыталась серьезно поговорить
с ней о ребенке (ребенок звался Энгельбректом), а фифочка в ответ
расхваливала какой-то парфюмерный магазин.
Когда мальчику исполнилось пять лет, механик взял его к себе. Общества
ему, видите ли, захотелось, да и родная все-таки кровь. Наши женщины очень
жалели мальчика, наверное, потому, что он не был их собственным ребенком.
Они часто зазывали его к себе, угощали, он охотно шел в гости и везде
чувствовал себя как дома: бил горшки, ломал кастрюли, таскал из шкафа еду, а
ему все прощали. Если он уносил, побывав в гостях, какую-нибудь ценную вещь,
соседки никогда ее не отнимали, а выменивали на что-нибудь яркое и
блестящее: на старый водопроводный кран, например, или перегоревшую пробку.
Но доброта и ласка окружающих не могли заглушить дурных наклонностей
ребенка. Стоило кому-нибудь обронить монету, как Энгельбрект тут же наступал
на нее ногой и не двигался с места до тех пор, пока потерявший не уходил.
Тогда воришка с радостным воплем совал монету к себе в карман. Хотя зачем,
спрашивается, воровать? Отец же ему ни в чем не отказывал.
Потом у ребенка появилась новая, не менее гадкая привычка, он целыми
днями плевался.
...В самом конце зала неожиданно возник белый призрак. Лицо, волосы,
сбившиеся набок, юбка - все было белым. К тому же он слегка покачивался.
Призрак дружески махнул кассирше рукой и тут же, потеряв равновесие, чуть не
упал.
- У нас имеется комната отдыха, - официант подлетел со скоростью
ракеты, подхватил женщину-призрак под руку и подвел ее к небольшой двери.
- Ты ничего не ешь, - заметил Купаринен.
- Что же я в таком случае делаю?
- Без конца болтаешь.
Один из официантов вышел из ресторана на улицу покурить. В Америке
суровая дисциплина, курить на рабочем месте не разрешается. Мужчина заметил