"Жеральд Мессадье. Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать, Том 2 " - читать интересную книгу автора

узорах, щедро выложенным позолотой, с настенной живописью, резной мебелью,
сверкающей в свете канделябров и люстр. Очевидно, иностранцы полагали, будто
подобный декор являет собой типичный образчик французского стиля.
- Садитесь, - пригласил Фридрих, опускаясь в кресло напротив камина и
поправляя на голове шляпу.
Он пожирал Себастьяна глазами.
- Что привело вас в Берлин?
Король говорил на правильном французском, напевном и мелодичном, но с
сильным акцентом. Его ухо, без сомнения, привыкло к музыке, Себастьян знал,
что Фридрих хорошо играет на флейте.
- Желание увидеть столицу, к которой, без преувеличения, нынче
прикованы все взгляды, ваше величество.
Фридрих коротко рассмеялся.
- Откуда же вы прибыли, граф?
- Из России, ваше величество.
- Россия! Я хочу надеяться, что Петру Третьему удастся восполнить урон,
нанесенный его сумасшедшей развратной теткой!
- Что бы там ни было, ваше величество, новый правитель России - ваш
верный и преданный союзник, ибо не упускает случая выразить восхищение вами.
Гость удостоился подозрительного взгляда.
- Кто же вам об этом сказал?
- Он сам, ваше величество.
В гноящихся глазках короля мелькнул огонек любопытства.
- Так стало быть, вы его видели, - произнес он. - Молодому человеку
пришлось признать очевидное. Кто бы ни правил в его стране, он должен будет
попытаться вырвать ее из рук всякого сброда: жирных попов, лжеаристократов,
забывших о своем долге, суеверных баб и невежественных мужиков, которые
никак не могут отделаться от скотского прошлого! Самый близкий пример для
подражания, разумеется, Берлин.
Хотя король, это было всем известно, поссорился с Вольтером, общение со
знаменитым писателем благотворно сказалось на красноречии монарха; по
крайней мере, искусством сарказма он владел неплохо.
Болонка завозилась под столом.
- Ты хочешь печенья, радость моя? - воскликнул Фридрих, взял с блюда
одну из вафель и разломил ее на две части, чтобы угостить собачонку. -
Арсиноя хочет печенья?
Собачка поднялась на задние лапки и аккуратно взяла вафлю. Арсиноя! Так
звали двух египетских принцесс, повинных в кровосмешении, поскольку они
вышли замуж за своих братьев, Птолемея II Филадельфа и Птолемея IV
Филопатора! Выходит, болонка была королевой Пруссии? Себастьян едва сдержал
усмешку. А где же была другая королева, Елизавета Брауншвейгская?
- Мы говорили о Петре, - напомнил Фридрих. - Что вы о нем думаете?
Он говорил "Петр" запросто, как если бы это был его приятель по
гарнизону.
- Мне показалось, что русский царь обладает энергией, необходимой,
чтобы править своей великой страной.
- Да. Наконец, это мужчина, который не позволит женщинам взять над
собой верх. Эта похотливая корова Елизавета и другая, австрийка
Мария-Терезия, уж не знали, что измыслить, дабы помешать Пруссии стать
великим государством, достойным своего предназначения. Теперь довольно!