"Жеральд Мессадье. Роза и лилия ("Жанна де л'Эстуаль" #1)" - читать интересную книгу автора

пушками, случившаяся за месяц до того, 15 апреля 1450 года, в местечке
Форминьи, что между Каном и Трегье, до некоторой степени изменила и ее
судьбу.
Мэтью, Маттиу, потом Матье, отец постоянно говорил об "англичанах" и
"французах". Жанна пропускала все это мимо ушей. Во-первых, отец плохо
освоил нормандское наречие, а Жанна едва понимала английский, ибо мать
всегда говорила с ней по-нормандски. Частенько Жанна просто не разбирала, о
чем толкует отец. Ну а потом, крестьянский здравый смысл, унаследованный от
матери, подсказывал Жанне, что слова "англичане", "французы" ровно ничего не
значат. Разве все они одинаковы? У англичанок что, не такие же груди, как у
француженок? Разве французы едят не тот же хлеб, что англичане? Не все ли
они молятся одному доброму Боженьке?
До всех этих отцовских различий ей не было никакого дела.
Она ничего не ведала об истории рода людского...
В ту пору Нормандия принадлежала Англии. Так продолжалось с 1419 года,
и все это очень не нравилось Карлу VII, в насмешку прозванному "королем
Буржа", сыну безумного монарха и Изабеллы Баварской, которая коварно
объявила его незаконнорожденным, дабы лишить права на трон. Изабелла была
тучной сладострастной интриганкой, пившей для похудания медовые отвары на
чистом золоте! Чего от нее ждать? Но Карл встретил в Шиноне некую Жанну,
странную девушку, которую англичане и епископ со свинячим именем,
И все же "железным горшком" заинтересовались на континенте, и над его
конструкцией немало потрудились французы и генуэзцы. Им удалось создать два
новых типа огнестрельного оружия, бомбарду и пушку, главным козырем которой
была более прицельная стрельба. Французы научились отливать пушки в цельной
форме, что резко снижало риск взрыва.
Именно это новое оружие и решил испытать граф де Клермон под Форминьи,
в который раз доказав, что изобретения, на первый взгляд не стоящие
внимания, могут со временем изменить судьбы человечества.
Ничего этого Кириель не знал. Он расположил своих воинов в саду на
берегу реки и, следуя классической схеме войны, велел вырыть траншею, а за
ней поставить наклонную изгородь для защиты лучников. Он полагал, что град
стрел, которые они обрушат на французов, быстро остудит пыл вояк Карла VII,
как это случилось при Креси в самом начале Столетней войны. Вдобавок у его
лучников были большие луки, которые считались более грозным оружием, чем
привычные на континенте.
Клермон переиграл англичан, для начала затевая там и сям мелкие стычки.
Не он ли и выдумал войну нервов? Англичане поддались на его уловку, в
уверенности, что это сражение не будет ничем отличаться от прошлых. Но у
Клермона были совсем иные планы. Он приказал Жиро, первому помощнику,
подвезти пушки и открыть огонь по изгороди, за которой англичане считали
себя недосягаемыми для врага.
Французские ядра крушили изгородь и сеяли панику среди лучников. С
мужеством отчаяния те бросили свои позиции и яростно атаковали пушки,
французы же ударили на них с тыла, и это стало залогом победы. В полной
неразберихе англичане не могли пустить луки в ход и схватились с французами
врукопашную. Потери их были огромны. Подоспевшие отряды графов де Ришмона и
де Лаваля довершили разгром войск Кириеля.
Потери англичан составили три тысячи семьсот пятьдесят человек,
французов - втрое меньше. В битве при Креси все было наоборот.