"Жеральд Мессадье. Цветок Америки ("Жанна де л'Эстуаль" #3)" - читать интересную книгу автора

убедить.
- Он написал мне на листке бумаги: "Об умерла".
Она в двадцатый раз повторила себе: никто не извещал Франца Эккарта.
Следовательно, он говорил правду, хотя это казалось невероятным.
- Об была первой женщиной, с которой я занимался любовью. А я был
первым мужчиной в ее жизни. Ей не хватило веры. Она пришла в ту ночь к
павильону. Возможно, ей показалось, что духи упрекают ее или преследуют. Я
не знаю. Но, думаю, именно поэтому она, оказавшись во власти своего
заблуждения, бросилась в пруд. Духам не в чем было упрекнуть Об. Она была
светла, как дождевая вода.
Жанна попыталась представить эту сцену: Об внезапно столкнулась с
призраками. Нужно иметь закаленное сердце, чтобы вынести подобное зрелище -
у нее такой силы не было.
Но чем занимался Франц Эккарт в обществе призраков? Чему могла научить
его эта зловещая компания? Она мысленно обещала себе расспросить его в
другой раз.
- Она знала, что между вами нет кровного родства? - спросила Жанна.
Возможно, Об ощущала вину из-за того, что любовником ее стал племянник.
- Я сказал ей об этом.
- Ты любил ее?
- Я не пользуюсь этими словами, Жанна. На вашем языке - да, это была
любовь. Но для меня это гораздо больше.
На вашем языке.
- Вы любите жалким, мелочным, эгоистичным образом. У нас с Об был
брачный союз двух частиц вселенной.
Какая страсть звучала в его голосе! И все та же манера говорить о
других людях как о дикарях, чуть ли не животных. Она обмакнула кусок хлеба в
горячее молоко.
- С теми, кого полюбил, никогда не расстаешься, Жанна.
Это правда, она никогда не расставалась с Жаком. И с Бартелеми. И даже
с Франсуа Вийоном.
- Связь остается и после смерти.
Заря смывала остатки ночных чернил.
- Я жил и буду жить с Об.
Пришла Фредерика, которая еще не вполне проснулась. Пробормотав что-то
в знак приветствия, она принялась разводить огонь в очаге. Разговор
прервался. Все уже было сказано.
Жак Адальберт тоже спустился и начал кипятить молоко. Ему пришлось
разделить постель с Францем Эккартом, ибо дом оказался слишком мал, чтобы
принять такое количество народа. Он сказал, что плохо спал: у него было
ощущение, что в спальне, помимо брата, находятся еще какие-то существа.
Оставался вопрос об отцовстве, фамилии и будущем ребенка.
Отец Штенгель проявил уместную в данном случае человечность:
- Это ваш внук, мадам, и, поскольку мы не знаем, кто отец, именно вам
следует воспитать его по-христиански. Разве что кто-то из двух других ваших
детей женится и согласится усыновить его.
Он взял ее за руку:
- Я знаю, что вы будете хорошей матерью.
- Мы назовем его Жозефом, - сказала Жанна мужу, когда встретилась с ним
за ужином.