"Жеральд Мессадье. Цветок Америки ("Жанна де л'Эстуаль" #3)" - читать интересную книгу автора

любила больше, чем вообще можно кого-то любить, от Жака, похищенного
корсарами и возвращенного в ее объятия в последние мгновения его жизни.
Младшая, Об де л'Эстуаль, дочь того, кто был ее деверем и стал мужем, -
Жозефа.
Она всем пожертвовала, не остановилась даже перед тем, чтобы натравить
волков на любимого некогда брата Дени, угрожавшего убить Франсуа. Она спасла
от смерти Исаака Штерна, потом убедила его креститься и стать Жаком де
л'Эстуалем, ибо знала, что он станет подлинным ее духовным отцом. Она
сбросила в реку двух человек, угрожавших сорвать план создания печатни, ибо
предвидела, что книгоиздание окажется золотой жилой для ее семьи. Она
обеспечила благосостояние всем, кто хранил ей верность, за исключением
двоих - поэта и развращенного брата, которые ее предали. Бедный Матье
процветал бы, если бы не покончил с собой, зато Гийоме, Сибуле и Итье давно
уже твердо стоят на ногах. Последний только что прислал ей приглашение на
свадьбу своей дочери Корнели с мелким дворянчиком, живущим по соседству.
Легко угадать, кто тут больше выиграл - Корнели или дворянчик.
Даже став баронессой, нормандская крестьянка продолжала пасти свое
стадо.
Ей хотелось большего. Но чего? Самое мучительное желание - то, объект
которого неизвестен. Особенно если оно выходит за пределы возможного, как
это было в данном случае.
Создав свой клан, она часто оставалась одна, поскольку Жозеф весь год,
за исключением зимы, был в разъездах: продавал и покупал шелк, бархат,
слоновую кость, кораллы, жемчуг, перья и бог знает что еще. Теперь его почти
всегда сопровождал Деодат.
С годами женщины часто проникаются страстью к семейным владениям,
прежде всего - к домам. Но из всех домов во Франции она сохранила только
анжерский, поскольку в Париже почти не бывала. Сидони с мужем занимали
квартиру на улице Галанд, а Гийоме - дом на улице Бюшри. Особняк Дюмонслен
служил штаб-квартирой Жозефу, Франсуа, Жаку Адальберту, Деодату и Феррандо,
когда дела призывали их в столицу. Замок Ла-Дульсад выкупил у нее Итье,
управляющий фермами. Когда Жанна приезжала в Милан, ее принимали в палаццо
Сассоферрато или - чаще всего - на вилле, которую Феррандо с Анжелой
прикупили на берегу озера Маджоре, с видом на Борромейские острова. Наконец,
в Пфальце она останавливалась в замке Гольхейм, суровом жилище, где утренний
визит в отхожее место требовал немалого мужества. Ибо эту клетушку насквозь
продувало ветром - не случайно и само поместье называлось, словно в
насмешку, Vierwindhof, Усадьба четырех ветров.
Нет, Париж ее больше не привлекал. Вечные мятежи принцев против
королевской власти, к которым втайне подстрекал очередной безрассудный дофин
или другой предполагаемый наследник, становились утомительными: после дофина
Людовика, а потом герцога Беррийского, брата короля, за дело взялся дядя
монарха, герцог Орлеанский, который возглавил заговор, бесславно
провалившийся в 1487 году по завершении трехлетней Безумной войны.
Кроме того, близость принцев была попросту опасна, поскольку их
настроение менялось в зависимости от успехов на поле брани. Меч в руках
слепой Фортуны!

Франц Эккарт все-таки пожаловал на ужин. Граф Гольхейм сел рядом с
Жанной, которая оказалась справа от него.