"Вольф Мессинг. Я - телепат " - читать интересную книгу автора

сегодня связи между веществом, временем, пространством. Но, хотя я всего
этого тогда не знал и знать не мог, имя Эйнштейна - знаменитого физика - я
уже слышал.
Вероятно, Эйнштейн посетил одно из моих выступлений и заинтересовался.
Потому что в один прекрасный день он пригласил меня к себе. Естественно, что
я был очень взволнован предстоящей встречей.
На квартире Эйнштейна в первую очередь поражало обилие книг. Они были
всюду, начиная с передней. Меня провели в кабинет. Здесь находились двое -
сам Эйнштейн и Зигмунд Фрейд, знаменитый австрийский врач и психолог,
создатель теории психоанализа. Не знаю, кто тогда был более знаменитым, -
наверное, Фрейд, да это и не принципиально. Фрейд - шестидесятилетний,
строгий смотрел на собеседника исподлобья тяжелым неподвижным взглядом. Он
был, как всегда, в черном сюртуке. Сухой, жестко накрахмаленный воротник
словно подпирал жилистую, уже в морщинах, шею. Эйнштейна я запомнил меньше.
Помню только, что одет он был просто, по-домашнему, в вязаном джемпере, без
галстука и пиджака. Фрейд предложил приступить сразу к опытам. Он и стал
моим индуктором.
До сих пор помню его мысленное приказание: подойти к туалетному
столику, взять пинцет и, вернувшись к Эйнштейну, выщипнуть из его
великолепных пышных усов три волоска. Взяв пинцет, я подошел к великому
ученому и, извинившись, сообщил ему, что хочет от меня его друг. Эйнштейн
улыбнулся и подставил мне щеку.
Второе задание было проще: подать Эйнштейну его скрипку и попросить его
сыграть. Я выполнил и это безмолвное приказание Фрейда. Эйнштейн засмеялся,
взял смычок и заиграл. Вечер прошел непринужденно весело, хотя я был и не
совсем равным собеседником - ведь мне было в ту пору 16 лет.
На прощание Эйнштейн сказал:
- Будет плохо - приходите ко мне.
С Фрейдом я потом встречался неоднократно. В его квартире так же
безраздельно царствовали книги, как и в квартире Эйнштейна. Одна небольшая
комната была превращена в лабораторию. Не знаю, были ли действительно нужны
Фрейду для работы все те предметы, которые там стояли и лежали на полках, -
скелет на железном штативе, оскалившие зубы черепа, части человеческого
тела, заспиртованные в больших стеклянных банках, и т. д. - или они целиком
предназначались для воздействия на психику больных, которых врач принимал
дома, но впечатление эта комната производила сильное. Особенно в сочетании с
аскетически сухой, суровой, одетой в черное фигурой ее хозяина,
напоминавшего злого демона. Мне почему-то даже в домашней обстановке он
представляется обязательно со складной палкой-зонтиком в руках. Впрочем,
посетителей у Фрейда было немного. Чаще всего пожилые люди, строго чопорные
и накрахмаленные и всегда, по моде того времени, с бакенбардами. В общем же,
как мне сейчас помнится, Фрейда не любили. Он был желчен, беспощадно
критичен, мог незаслуженно унизить человека. Но на меня он оказал
благоприятное влияние: научил самовнушению и сосредоточению.
Шестнадцатилетний мальчик, мог ли я не попасть под власть этого очень
интересного, глубокого, я бы сказал, могучего человека7! И власть свою Фрейд
употребил на благо мне. Более двух лет продолжалось наше близкое знакомство,
которое я и сегодня вспоминаю с чувством благодарности.
Дела мои, между тем, шли хорошо. И в 1917 году господин Цельмейстср
сообщил мне, что мы выезжаем в большое турне. Маршрут охватывал чуть не весь