"Георгий Васильевич Метельский.?Доленго (Повесть о Сигизмунде Сераковском) " - читать интересную книгу автора

глаза, умные и насмешливые, показывали, что этот служака великолепно
понимает абсурдность того, что говорит.
Генерал увидел эти глаза.
- Зачем вы так отвечаете мне, Сераковский? Ведь вы же образованный
человек!
- Нас так учит господин фельдфебель, ваше превосходительство.
- Какой позор! - Генерал брезгливо глянул на Кучеренко. -
Продолжайте, фельдфебель. И впредь хотя бы изредка прислушивайтесь к тому,
что говорят вам образованные люди.
В тот же день, под вечер, в казарму пришел запыхавшийся вестовой от
майора и сказал, что Сераковского требует к себе генерал.
- Разнос или <отеческое внушение>, - заметил Погорелов.
Генерал сидел за столом вместе с четой Михайлиных и пил чай. Несмотря
на жару, которая только начала спадать, все пуговицы и крючки
генеральского мундира были застегнуты.
- Господин генерал-лейтенант... - начал рапортовать Сераковский, но
Сухомлин остановил его небрежным движением сухой руки.
- Не нужно, Сераковский, мы с вами сейчас не на службе... Хозяин
приглашает вас быть сегодня его гостем. А посему присаживайтесь.
- Благодарю вас...
Зыгмунт не знал, как себя держать, известно ли генералу, что он здесь
ежедневно бывает, или же майор благоразумно скрыл это.
- Как вы знаете, - сказал Сухомлин, - сегодня я поименно спрашивал у
солдат претензии. К вам же не подошел умышленно, потому что хотел задать
вам этот вопрос в другой обстановке.
Генерал замолчал и вопросительно посмотрел на Зыгмунта.
- Видите ли, мне трудно ответить. В моем положении... - Сераковский
замялся.
- Ваше положение мне известно, господин Сераковский. Посему я и
попросил вас сюда. Итак, имеете ли вы жалобы на обращение?
- Ежели не жаловались те, кого ежедневно и ежечасно бьют ни за что и
секут розгами за малейшую провинность, то что говорить мне, у кого пока не
выбит ни один зуб.
- Ну, батенька, мордобой в русской армии - да что мордобой! -
наказание батогами, назначаемое без суда, идет еще с допетровских времен.
И это не только в России. Небезызвестный вам Фридрих Второй, король
Прусский, изволил выразиться, что солдат должен бояться палки капрала
больше, чем пули неприятеля.
- Но разве это справедливо? - воскликнул Сераковский. - Разве
христианину должно применять силу там, где необходимы убеждение, довод? -
Его бледные щеки покрылись румянцем.
- Армия - не монастырь, и солдаты не монахи и не послушники.
- Они прежде всего люди, ваше высокопревосходительство. Бить солдата,
который даже не смеет отвернуться от удара!.. - Сераковский поморщился,
словно от физической боли. - Это ли не грех?
- Действия, узаконенные уставом и утвержденные государем, не могут
ложиться на душу бременем греха.
Сераковский хотел было возразить, но спохватился: не след
конфирмованному солдату и государственному преступнику иметь свое
суждение, идущее вразрез с государевым.