"Барбара Мецгер. Крылья любви " - читать интересную книгу автора

А может, он черный маг, продолжала рассуждать она, ведь он говорил, что
убивал людей. Но нет, черный маг не стал бы венчаться у священника, под
сенью креста. Джини окончательно отказалась от такого предположения,
вспомнив рассказы о шабашах ведьм и черных колдунов, совершающих свои
действа голыми при лунном свете. Она не могла представить себе Ардета голым
и выбросила черную магию из головы.
Оставалось, выходит, лишь чародейство для развлечения, фокусы, которые
показывают за гроши на каждой деревенской ярмарке. Бродячий фокусник мог
научиться множеству разных "штучек", переходя из страны в страну, овладеть
ловкостью рук, почерпнутой из разных источников, даже из книг. Джини слышала
о факирах, которые спят на ложе из гвоздей; о шаманах, которые способны
вызвать дождь, исполняя ритуальные танцы; о цыганках, предсказывающих
будущее, и о медиумах, способных общаться с умершими. Джини не особенно
верила всему этому, но сама не была достаточно начитанной и почти никуда не
ездила, а потому предполагала, что нечто в таком роде может существовать. И
к тому же слышала, как Ардет крикнул, что показал фокус. Выходит, ее муж -
фокусник? И в то же время граф? В это было еще труднее поверить.
Если только он не извлек свое графство из шляпы, как фокусник извлекает
из нее живого кролика или вынимает золотую монету из уха у зрителя. Его
богатство тоже может оказаться призрачным. В таком случае досужие лондонские
газеты очень скоро докопаются до того, что все его истории не что иное, как
вранье, а сам он шарлатан и фигляр.
Приговаривают ли самозванцев к повешению? А как поступают с их вдовами?
Джини предположила, что их отправляют на каторгу в Ботани-Бей, и это
все-таки лучше, чем быть сожженной на костре у позорного столба.
В лучшем случае его родственники упрячут его в Бедлам, больницу для
умалишенных, а ее проклянут за то, что она воспользовалась своим влиянием на
несчастного безумца. Одному Господу на небе известно, что будет с ней тогда.
Джини решила, что во всяком случае брак, заключенный с помешанным, признают
недействительным.
При мысли об этом из уст Джини вырвалось то ли рыдание, то ли горестный
стон.
Как будто самих по себе этих страхов было недостаточно, они еще
усиливались в результате той полной изоляции, в какую она попала в
лондонском доме графа. Ей не с кем было поделиться своими переживаниями. Она
не могла говорить о своем муже ни со слугами, ни тем более со склонной к
пересудам Мари, ни с преданным Кэмпбеллом, который был просто счастлив тем,
что может возиться с лошадьми, и который не пожелал бы слушать ни единого
критического слова о своем хозяине. Что касается прочих слуг, то все они
благоговели перед графом, а Джини прямо-таки пугали своей невероятной
корректностью. Вплоть до того, что она едва удерживалась, чтобы, здороваясь
с дворецким, не сделать реверанс!
Правда, экономка оказалась дружелюбной, матерински заботливой женщиной,
а не замороженной особой в жестко накрахмаленных юбках, но Джини и в этом
случае не могла позволить себе быть настолько нелояльной, чтобы
разговаривать с ней о мужчине, который ее спас, а теперь вот поселил в самом
центре Мейфэра, в доме со вновь нанятыми слугами, новой мебелью и широкими
возможностями приобрести новый гардероб.
Что касается последнего, то Мари очень скоро отыскала отличных
модисток, а Джини очень скоро обнаружила, что графине вовсе незачем