"Израиль Моисеевич Меттер. Костер" - читать интересную книгу автора

сверху льешь?.. Серху они сами схватятся.
Он кричал громко, и все его движения были сейчас громкие, а лицо пылало
отчаянным вдохновением.
Председатель комиссии учительница Рябова, свернув жгутом пучок газет,
стояла неподалеку, рядом с директором Анной Григорьевной.
- По-моему, уже можно поджигать, - сказала Анна Григорьевна. Ей было
неприятно, что во двор на этот грохот забредали поселковые жители.
- А с креслами как? - спросила Рябова. - В целом виде они не сгорят,
дымить будут на всю округу. Они у вас на вате?
- Вряд ли на вате. Сейчас больше в ходу поролон. - Между прочим, -
сказала Рябова, - говорят, все эти поролоны вредны для нашего организма. Я,
например, перестала носить нейлоновое белье - у меня от него происходят
разные женские отклонения...
- Галя! - позвала Анна Григорьевна. - Сбегай, пожалуйста, за
ножницами, надо распороть кресла.
Галя побежала в подвал, в мастерскую мужа-художника, он нагнал ее и
велел: - Переодень платье. Выпялилась, как на праздник. - Петенька, -
сказала Галя, - это же старенькое, три года назад куплено... - Все сиськи
наружу. Я сказал - переодень! Он отобрал у нее ножницы и, вернувшись во
двор, стал кромсать обивку кресла.
Костер все еще не разжигали, хотя куча порубанных стульев была уже
изрядной. Неподалеку стоял, накренившись в снег, нетронутый буфет. В
зеркалах двух его створок стеклилось сейчас холодное зимнее небо и верхушки
далеких сосен.
Киномеханик Костя, вспотевший от непривычно яростной работы, снял с
головы меховую шапку и отер ею пот с лица.
- Анна Григорьевна, - сказал Костя, - давайте я хоть зеркала
отвинчу. Вы посмотритесь в них...
К буфету шагнула Рябова и посмотрелась. В зеркале окантовалась до пояса
молодая женщина с широким плоским лицом, румяная, старательно мелкозавитая.
- Зеркало качественное, - подтвердила Рябова. Она понравилась себе и даже
взбила рукой прическу. Незамужнее тридцатилетнее сердце учительницы сохло, и
всю свою загустевшую от одиночества страсть Рябова оглушала общественной
работой.
- Зеркало качественное, - еще раз установила она и отошла в сторону.
Анна Григорьевна тихо сказала: - Греха-то большого не будет, если мы
их снимем. - Как хотите. Я лично не могу взять на себя такую
ответственность.
- Долго вы там будете совещаться? - заорал кладовщик. - У меня
поросенок с утра не кормленный...
Выручил художник. Кресла уже были вспороты, он подошел к буфету, тоже
посмотрелся в зеркало, поправил на голове велюровую шляпу.
- Собственно, об чем дискуссия? - спросил художник.
- Я их бить не стану, - сказал Костя. - Не могу я их ничтожить...
Художник взял из его рук топор и, даже не размахиваясь, стукнул по
одному зеркалу и по второму. Они брызнули лучами, не разлетаясь. - Путем,
- сказал художник. Гора обломков была велика. Рябова разодрала газетный
жгут и отдала половину Анне Григорьевне. - Вы зайдите с того конца, а я-с
этого. Костер занялся тотчас. Сперва схватились не все обломки, вороватый
огонь хитро перебегал по ним, выбирая, что повкуснее, - он облизывал