"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автораПобойтесь бога!.. Что вы мелете?
Председатель покрутил головой и улыбнулся. - Насчет транспорта это я хватил лишку. Завертишься тут, ей-богу! Артистка сердито отмахнулась от него, вынула из петлицы своего пальто коротенький пучок фиалок и приколола к пиджаку Сергея Петровича. Он поцеловал ей руку. Прошла неделя. Аккуратно уложенный чемодан так и стоял на стуле подле окна. Жить рядом с ним было беспокойно, как на вокзале. Сергей Петрович начал сердиться. На восьмой день ему позвонил наконец главбух и пригласил в театр. - С вещами? - спросил Голубенцев. - К сожалению, без, - торопливо сказал главбух. В своем дощатом закутке, смущаясь и трогая переносицу двумя пальцами, он объяснил Сергею. Петровичу, что поставить гардероб на баланс не удалось. - А на преступление я идти не могу, - развел он руками. - Какой же выход? - сухо спросил Голубенцев. - А вы не пробовали обращаться в художественную самодеятельность? К ним ревизоры из КРУ не так вяжутся... - Все-таки это довольно странно, - сказал Голубенцев. - Я ведь, в конце концов, ничего не прошу. - Ох, душенька! - сокрушенно вздохнул бухгалтер, - По-человечески вас понять можно... Вот что я вам посоветую. Артистка, которая входила в состав нашей комиссии, страшно из-за вас бушевала! Валерьянку пила... - Бухгалтер погладил Голубенцева по руке. - Предложите ей взять гардероб покойной жены частным образом... И вам без хлопот, и нам. Растроганная артистка долго благодарила его. Забрав чемодан, она прислала ему на другой день большую корзину цветов и билет на премьеру балетного спектакля. В день премьеры Голубенцев приехал за полчаса до начала. Выходя из автобуса, он увидел, как в переулке, за театральным зданием, вахтер прогуливает рослую белую лошадь. Публика в театре была празднично одета. Горели яркие гроздья люстр, бойко торговал буфет. Голубенцев походил в фойе по кругу, с удовольствием вдыхая запахи духов и прислушиваясь к радостному гулу ожидания и шарканью ног. В третьем ярусе он нашел свое место, примерился к биноклю и, чувствуя, как предвкушение праздника постепенно переполняет и его, осмотрелся вокруг. В оркестре он заметил того самого оркестранта, что приходил к нему с комиссией. Сейчас Леша был во фраке и налаживал свою скрипку. Когда поднялся занавес, Сергей Петрович увидел огромное голубое небо с белыми облаками и яркие паруса бригов. Здесь они были гораздо красивее, чем во дворе, на земле. Потом выехал на знакомой кобыле длинный и никому не нужный Дон-Кихот. Вокруг него танцевали и размахивали руками. Балерина вертелась на одной ноге, вытянув другую параллельно полу. В бинокль были видны ее остановившиеся глаза и полуоткрытый улыбающийся рот. Голубенцев с возрастающим нетерпением ждал, когда же наконец появится артистка, которой он подарил Леночкины вещи. Водя биноклем вдоль всей сцены, Сергей Петрович наконец-то нашел ее. Она стояла сзади, в углу, и держала поднос с чашками. |
|
|