"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автора

авоську в зубы и идет...
- А деньги? - спрашивает девочка.
- Деньги у нее в карманчике на ошейнике...
Надя очень устала, ей хочется спать, глаза ее слипаются. Привалившись
боком к спинке кровати и держа ногу девочки на коленях, она продолжает
говорить, постепенно задремывая:
- Возьмет полкруглого, возьмет батон или городскую... Колбаски сто
граммов, сыра...
- А разве в булочной продают колбасу? - улыбается девочка.
Но Надя уже не слышит. Она спит.
И девочка, глядя на нее, тоже закрывает глаза.

Ординаторская больницы. Как обычно, это не очень уютная комната. Над
столом горит электрическая лампа без абажура. Сквозь светлеющее окно
пробивается рассвет.
Сидит за столом утомленный после ночного дежурства немолодой врач.
Подле него лежат стопкой папки с историями болезней. Он делает в них записи;
кажется, не будет конца этой работе - стопка уменьшается медленно.
Рядом с его локтем появляется стакан чая.
- Попейте горяченького, я крепкого заварила, - раздается женский голос.
- Спасибо, - рассеянно говорит врач.
Он отхлебывает чай, грея о стакан озябшие руки.
- Каши хотите, я могу из столовой принести?
- Благодарю вас, не надо.
Он поднял голову, щуря глаза от света лампочки над столом.
Надя снимает халат санитарки, вешает его на гвоздик. Придерживаясь за
стенку, стоя, переобувается - сняла больничные шлепанцы и надела свои
стоптанные туфли. Собрала с края стола толстую тетрадь и книги, укладывает
их в старенький дерматиновый портфель.
Врач посмотрел на часы.
- Прямо на лекцию? - спрашивает он.
- Ага.
- Заснете небось после бессонной ночи?
- Ой, что вы! Это я на санитарии и гигиене сплю. А сегодня у нас
терапия. Да и подремала я немножечко.
Она надевает пальто.
- Еще три годика - и все! Буду свободна, какптица...
Придвинув к себе снова стопку папок, пожилой врач ворчит:
- Врач и птица - это совершенно разные профессии. Кому из санитарок вы
сегодня сдали дежурство? - без всякого перехода, все так же не подымая
головы, спрашивает он.
- Зинаиде Степановне.
- Внушили бы вы ей, Надя, что больным не следует разбалтывать их
диагнозы. Неужели эта дура не понимает, что тяжелобольных это травмирует?
- Хорошо, - говорит Надя. - Я ей скажу... Петр Иванович, можно вас
спросить?
Он кивнул.
- Ну, а если человек очень болен? И если он очень просит: доктор,
скажите мне правду, я должен успеть сделать распоряжения, я хочу знать,
сколько времени у меня осталось...