"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автора

произнес:
- И есть у меня, Алексей Иваныч, одна к тебе просьба, за ради Христа.
Книжки ты, что ли, внимательней читай или слушай, как люди говорят. А то,
понимаешь, неловко получается. И поправлять как-то неудобно, и молчать при
этом совестно. Ты вот, например, произносишь: "социализьм" - с мягким
знаком, "капитализьм" - с мягким знаком... Ну куда это годится?..
Остановившись на пороге открытой приемной, вероятно, для того, чтобы
люди, сидящие там, не подумали, что он кричал на этого седого человека,
комиссар громко сказал:
- Супруге кланяйтесь, товарищ подполковник.
В приемной гражданских уже не было. Сидели у стены Лытков и
блондин-кадровик.
- Вы ко мне? - спросил комиссар.
- Никак нет, - вскочив, произнесли они хором.
Стыдясь смотреть на них, словно не они его, а он их подсиживал,
Городулин быстро пересек приемную и вышел в коридор.
Он старался не думать о своем разговоре с комиссаром, чтобы уберечь
себя от немедленных выводов, но чувство досады на себя точило его душу.


ДИРЕКТОР

Ю. П. Герману

1

Поля работала в Грибковской школе двадцать пять лет. При ней сменилось
много директоров, и она всех их помнила. Повелось так, что у каждого нового
директора она вела хозяйство и убирала квартиру. В школе Поля называлась
"техничкой". В коридоре нижнего этажа у нее был шкафчик под часами-ходиками,
в шкафчике стояли чернильницы-невыливайки и лежал большой медный
колокольчик. Чернильницы Поля выдавала по утрам старостам, в колокольчик она
звонила в положенное время.
Директора платили ей семьдесят рублей в месяц, помимо зарплаты, за
ведение их личного хозяйства. Кто-то давно установил эту цифру, и она уже не
менялась. Спала Поля в кухне директорской квартиры. По субботам она уходила
с вечера домой за пятнадцать километров, ночевала у матери и возвращалась в
воскресенье к ночи.
Здание школы было старое, его приращивали время от времени в разные
стороны, и поэтому оно было причудливой громоздкой формы несмотря на
небольшую величину. Когда-то здесь помещалась двухклассная деревенская
школа, в которую один год ходила девчонкой Поля, потом классов сделалось
четыре, затем семь, а перед войной школа стала десятилетней.
Последний новый директор приехал из ленинградского пединститута в
начале осени.
Поля только вымыла полы после отъезда Алексея Федоровича и вынесла на
крыльцо ведро с грязной водой, когда к дому подошел юноша, державший в руке
маленький чемодан. За спиной у юноши висел рюкзак. На улице шел дождь,
молодой человек был без шапки, и мокрые волосы свисали ему на лоб. Он
подождал, покуда Поля выплеснула воду из ведра, и сказал: