"Израиль Меттер. Среди людей" - читать интересную книгу автора

браком в работе уполномоченного.
На последнем допросе арестованный, державшийся с оскорбленным
достоинством, закатил настоящую истерику. По лицу Лыткова вор увидел, что
тот испугался. Это наблюдение придало вору новые силы. С яростным
вдохновением схватив со стола чернильницу, он выпил ее до дна, упал на пол,
засунул пальцы себе в рот и разодрал его по углам до крови.
В эту минуту, как назло, вошел в комнату Городулин. Быстро посмотрев на
пожилого человека, катающегося по полу, на растерянное и испуганное лицо
Лыткова, Городулин спокойно прошел к дивану, уселся, закурил и сказал:
- Плохо работаешь, Костя. Что ж мало рот порвал? Рви дальше... Товарищ
уполномоченный, есть увас еще чернила? Вон непочатая бутылка стоит. Подайте
ему, пусть опохмелится...
Костя встал, отряхнул брючки, утерся рукавом.
- Ай-я-яй! - укоризненно покачал головой Городулин. - И не совестно?..
Законник, потомственный ворище, а на такие пустые номера хочешь купить
уполномоченного!..
- Так я ж, Алексей Иваныч, вижу: он в нашем с вами деле не петрит. Я
больше для потехи, - пристыженно оправдывался вор. - И потом, санкция
истекает, выпускать меня надо...
- Ой, что ты, что ты! - испуганно говорил, Городулин. - Куда ж я тебя,
такого ангела, выпущу?.. Ты же за прошлый год два магазина взял. А наследил,
сват!.. Дайте-ка мне, товарищ Лытков, его папочку. Садись, Костя. Сейчас
будем раскалываться...
И Костя садился и раскалывался. Сознавался он конечно же не из уважения
к Городулину или, упаси бог, не оттого, что раскаялся в своих преступлениях,
а просто потому, что отлично знал: Городулина ему не обвести, сидеть во
внутренней тюрьме скучно и голодновато, лучше уж поскорей в колонию, а там
придет "зеленый прокурор" - весна, может, и посчастливится удрать на волю.
Преступники не мстили Городулину, хотя прошло их через его руки немало.
Будучи пойманными, они рассуждали так: "Наша работа - воровать, твоя -
ловить. Кто лучше спляшет. Ты поймал - твой верх".
Раз только, после разгрома крупной банды, когда все ее члены были
осуждены и высланы на большие сроки, Алексей Иваныч, примерно через год,
получил на дом телеграмму:
"Жди гостей. Осталось тебе четыре дня! Приедем - рассчитаемся".
В конце телеграммы стояло две подписи. Послана она была из Воркуты.
Зная городские связи двух этих бандитов, Городулин дал задание агентам
немедленно сообщить ему, как только гости прибудут в город.
Он взял их еще тепленькими, они с полчаса как явились с вокзала. Войдя
в комнату, где пир уже шел горой, Городулин опустил руку во внутренний
карман - позади стояли двое сотрудников с овчаркой - и миролюбиво сказал:
- Ну что ж, давайте рассчитываться.
Кое-кого из уголовников Алексей Иваныч поставил на ноги. Называл он их
крестниками. Крестнику выхлопатывался паспорт, находилась работа, жилье. На
первых порах Городулин следил за ними, вызывал иногда в Управление; чутье
редко обманывало его. Были среди крестников старики, была молодежь. Всем им,
чего бы они ни достигли, он говорил "ты", и все они обращались к нему на
"вы"...
В тот день, когда вернулся из Усть-Нарвы Белкин, к Городулину должен
был зайти старик Колесников, бывший знаменитый вор, специалист по ограблению