"Густав Майринк. Препарат (Сб. "Люди без костей")" - читать интересную книгу автора

понятие о том, что этот перс, его злейший враг, может стать владельцем
этого контракта! - Он всегда придерживался того мнения, что даже
анатомический институт..."
"А разве адвокат ничего не мог сделать?"
"Все было напрасно. - Даже свидетельское показание старой молочницы,
что Дарашикух однажды в своем саду, при восходе солнца, так долго
проклинал имя Акселя, пока у него на губах не показалась пена, не нашло
внимания...
Да, если бы Дарашикух не был европейским medicanаe doctor!
- Но зачем говорить, - хочешь ты пойти со мной, Оттокар или нет!
Решайся".
"Конечно, хочу, но подумай, если нас поймают - как взломщиков. - Перс
имеет безупречную репутацию ученого! Простое указание на наше подозрение
это же - ведает бог, это недостаточная приемлемая причина. - Не обижайся
на меня, но совершенно ли исключено, что ты мог ошибиться, когда услышал
голос Акселя?... - Не вскакивай, Синклер, пожалуйста, - расскажи мне еще
раз подробно, как это тогда случилось. - Может быть, ты был до этого
чем-нибудь взволнован?"
"Даже следа волнения не было! - За полчаса до этого я был на Градшине
и осматривал не в первый раз часовню св. Вячеслава и собор св. Вита, эти
странные постройки со скульптурами словно из запекшейся крови,
производящие каждый раз глубокое неслыханное впечатление на нашу душу, - и
"башню голода" и улицу алхимиков. - Потом я спускался по замковой лестнице
и невольно остановился, так как маленькая дверь в стене, ведущая к дому
Дарашикуха, оказалась открытой. -Я в ту же минуту ясно услышал - это
доносилось, должно быть, из окна напротив - голос (и я клянусь всем
святым: это был голос Акселя) - кричавший:
"Раз... два... три... четыре..."
Ах боже мой, если бы я тогда сразу же проник в квартиру; - но прежде
чем я успел что-нибудь сообразить, турецкий слуга Дарашикуха захлопнул
калитку в стене. - Я говорю тебе, мы должны проникнуть в дом! - Мы должны!
- А что, если Аксель действительно жив! - Видишь ли, - ведь поймать
нас совершенно не могут. Кто же ночью ходит по старой замковой лестнице,
подумай, - и притом, я теперь так умею обращаться с отмычками, что ты
будешь удивлен".

***

Оба друга до темноты шатались по улицам, прежде чем привести в
исполнение свой план. Затем они перелезли через стену и очутились перед
старинным домом, принадлежавшим персу.
Строение, - одиноко стоявшее на возвышенности Фюрстенбергского парка,
- прислонилось, как мертвый сторож, к боковой стене поросшей мхом замковой
лестницы.
"Этот сад, эти старые вязы там внизу производят безотчетно-страшное
впечатление", прошептал Оттокар Дональ, - "и посмотри только, как
угрожающе выделяется Градшин на фоне неба. И эти освещенные оконные ниши
там, в замке. Правда, странный воздух веет здесь в этом старом городе. -
Словно вся жизнь ушла глубоко в землю - из страха перед подстерегающей
смертью.