"Густав Майринк. Растения доктора Чиндерелла (Сб. "Люди без костей")" - читать интересную книгу автора

жирных, гнилых запахов словно от грибов и айлантуса обдало меня.
Колени мои подкосились, и я дико колотил вокруг себя. Вдруг передо
мной явилось маленькое, тлеющее кольцо: потухающий фитиль лампы,
наполненной маслом, вспыхнувшей еще раз в следующую затем минуту.
Я бросился к ней и открутил дрожащими руками фитиль, так что успел
спасти маленькое коптящее пламя.
Потом одним движением я повернулся, протягивая вперед лампу как бы
для защиты.
Помещение было пусто.
На столе, где стояла лампа, лежал длинный, блестящий предмет.
Я протянул к нему руку, думая найти оружие. Но это была легкая,
шершавая вещь.
Нигде ничего не шевелилось, и я облегченно застонал. Осторожно, чтобы
не потушить пламени, осветил я стены. Везде те же деревянные шпалеры, как
я теперь ясно видел, переплетенные, по-видимому, сшитыми венами, в которых
пульсировала кровь.
Между ними ужасно сверкали бесчисленные глазные яблоки, чередуясь с
противными ежевикообразными луковицами, и медленно провожали меня
взглядом, когда я проходил мимо. Глаза всех размеров и цветов. Начиная с
ясносияющего ириса и кончая светло-голубым мертвенным лошадиным глазом,
неподвижно поднятым кверху.
Многие из них морщинистые и почерневшие, походили на высохшие ягоды
белладонны. Главные стволы все вырастали из наполненных кровью чашек,
высасывая из них при помощи какого-то непонятного процесса необходимый им
сок.
Я наткнулся на чаши, наполненные беловатыми кусочками жира, из них
росли мухоморы, обтянутые стеклообразной кожей. Грибы из красного мяса,
вздрагивавшие при каждом прикосновении.
И все это казалось, были части, вынутые из живых тел, составленные с
непонятным искусством, лишенные своей человеческой одушевленности и
доведенные до чисто животного существования.
Что в них таилась жизнь, это я видел ясно, ближе освещая глаза, я
замечал, что зрачки тотчас же суживались. Кто же был дьявольский садовник,
занимавшийся этой ужасной рассадкой.
Я вспомнил человека на ступеньке погреба.
Инстинктивно я полез в карман за каким-нибудь оружием, и почувствовал
там, положенный мною туда потрескавшийся предмет. Он сверкал тускло и
чешуйчато, - еловая шишка из розовых человеческих ногтей.
Содрогнувшись, я уронил его и сжал зубы: прочь отсюда, скорее прочь,
даже если человек на лестнице проснется и бросится на меня.
И вот я уже был около него и хотел ринуться на него, и вдруг увидел,
что он был мертв, - желтый, как воск.
Из выкрученных рук были вырваны ногти. Маленькие порезы на груди и
висках показывали, что он был анатомирован. Я хотел пройти мимо него и,
кажется, задел его рукой. В ту же минуту мне показалось, что он соскочил с
двух ступенек прямо на меня, встал, вдруг выпрямившись передо мной, выгнув
руки наверх и приложив кисти рук к темени.
Как египетский иероглиф, то же положение, то же положение...
Я помню только, что лампа разбилась, что я распахнул наружную дверь и
почувствовал, как демон столбняка взял мое содрогающееся сердце в свои