"Густав Майринк. Экспонат (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Они стояли в какой-то комнате.
- Только не шуми так!
- Это не я: двери сами захлопываются.
- Придется включить свет. Боюсь что-нибудь опрокинуть, кругом столько
стульев.
В это мгновение на стене сверкнула синяя искра и послышался чей-то
вздох. Или это был не вздох? Тихий скрежет, как будто кто-то скрипел
зубами, поникал, казалось, из-под пола, из всех щелей и стыков комнаты.
На секунду снова мертвая тишина. Потом, медленно и громко, хриплый
голос начал считать: "Раз - два -три...",.
Отакар Донал вскрикнул и, как безумный, стал чиркать спичками, которые
ломались, так как его руки ходили ходуном. Наконец - свет. Свет! Приятели
смотрели друг другу в белые, как мел, лица: "Аксель!"
- ...че-е-етыре - пять - шеесссть - се-е-емь...
- Зажгли свечу! Быстро, быстро!
- ...восемь - девять - де-е-есять - одиннадцать...
В стене было углубление, что-то вроде ниши, в его потолке торчал
медный прут, на котором висела белокурая человеческая голова. Прут проникал
в самую середину теменного бугра...
Шея была замотана шелковым платком, из-под него виднелись два
красноватых легких с трахеями и бронхами. Внутри ритмично пульсировало
сердце, обмотанное золотой проволокой проводов, тянувшихся по полу к
небольшому электрическому аппарату. По туго наполненным артериям кровь из
двух тонкошеих сосудов поступала вверх.
Отакар Донал укрепил свечу на маленьком подсвечнике и, чтобы не
упасть, вцепился в руку своего друга.
Это была голова Акселя, с красными губами и здоровым, розовым румянцем
на лице. Широко раскрытые глаза с каким-то жутким выражением неподвижно
смотрели на увеличительное стекло, укрепленное на противоположной стене,
которая была украшена туркменским и киргизским оружием и коврами.
Причудливые узоры восточных орнаментов.
Множество препарированных змей и обезьян в странных, неестественных
позах лежало в комнате вперемешку с книгами.
На стоящем в стороне столике в стеклянной ванне, наполненной синеватой
жидкостью, плавал человеческий желудок.
Гипсовый бюст Фабио Марини серьезно взирал с постамента.
Друзья утратили дар речи; как под гипнозом, они не могли отвести глаз
от сердца этих кошмарных человечес-ких часов, которое билось, как живое,
- Ради Бога - прочь отсюда - я теряю сознани Будь проклято это
персидское чудовище!
Они повернулись к дверям. И тут снова жутки скрежет - это инфернальный
экспонат скрипел зубами!
Потом сверкнули две синие искры и увеличительно стекло отразило их в
мертвые зрачки.
Рот открылся - неуклюже высунулся язык - из гнулся за передние зубы -
и захрипело: "Чет-ве-ррр-ть".
Рот закрылся, и лицо снова застыло, глядя прямо перед собой.
- Кошмар!! Мозг функционирует - живет!.. Прочь - прочь отсюда... на
воздух! Свеча - захвати свечу, Синклер!
- Ну, открывай же, ради Бога, - почему ты не открываешь?