"Густав Майринк. Растения доктора Синдереллы" - читать интересную книгу автора

быть, там, глубоко внизу, на дне потустороннего, воздвигнута бронзовая
статуя демона, который возжелал, чтобы мы, люди, стали его образом и
подобием...
Этот зов "ниоткуда", прозвучавший для меня словом "имитация", указал
путь, на который я и вступил, не мешкая ни секунды. Я выпрямился, поднял
руки над головой, как у статуэтки, и стал опускать пальцы до тех пор, пока
мои ногти не коснулись макушки. Но ничего не произошло. Никаких перемен - ни
во мне, ни вне меня. Чтобы не допустить ошибки в позе, я всмотрелся в
фигурку внимательнее и заметил, что ее глаза закрыты, как во сне.
Я прервал свои экзерсисы и стал дожидаться ночи. Убрал подальше
тикающие часы и улегся, воспроизведя положение рук статуэтки.
Минуты шли, но сон не приходил - по крайней мере мне так казалось.
Внезапно послышался какой-то гул, он доносился изнутри, из глубин моей
души, и непрерывно нарастал, как будто огромный валун скатывался вниз.
Мое сознание сорвалось и устремилось вслед за ним по бесконечной
лестнице, перепрыгивая сначала через две, потом через четыре, восемь и далее
через все большее и большее количество ступенек, - в какой-то момент все мои
воспоминания о жизни подверглись полной диссолюции и призрак летаргии накрыл
меня.
О том, что наступило потом, я рассказывать не буду, об этом не говорят.
Может быть, кто-то и посмеется: как, из тысяч египтян и халдеев,
посвященных в великие мистерии, охраняемые змеем Уроборосом, не нашлось ни
одного, кто бы проговорился? Значит, и говорить было не о чем.
Ведь все мы уверены, что нет клятв, которых бы нельзя было нарушить.
Когда-то и я так думал, но в то мгновение я понял все. За всю историю
человеческого существования до нас не дошло ни одного упоминания о таком
событии, в котором бы ощущения следовали последовательно, друг за другом, и
дело здесь не в клятве, связывающей язык, просто одна только мысль о том,
чтобы намекнуть о подобных вещах здесь - по сю сторону, - и гадюки жизни уже
примериваются к твоему сердцу.
Поэтому и умалчивают об этом великом таинстве, ибо оно требует
молчания, хочет остаться тайной до тех пор, пока "мир сей пребудет".
Но все это имеет косвенное отношение к тому ожогу, боль от которого мне
уже никогда не загасить. Ведь и внешняя судьба человека меняет свои
ориентиры, если хоть на мгновение его сознание превысит предел,
установленный смертным.
Факт, живым примером которого являюсь я. С той ночи, когда я впервые
вышел из своего тела - по-другому назвать это я не могу, - траектория моей
жизни - такой раньше уютной! - изменилась и стала меня кружить от одного
загадочного, внушающего ужас наваждения к другому, сужая круги над темной
неведомой целью.
Казалось, какая-то дьявольская рука ведет меня от кошмара к кошмару,
которые с каждым разом становились все более невыносимыми, а паузы между
ними - все более краткими. Действуя расчетливо и чрезвычайно осмотрительно,
она словно экспериментировала, синтезируя во мне некий новый, неизвестный
вид безумия, который бы никто извне даже не заподозрил, и лишь жертва
осознавала бы его в припадках несказанных мук.
На следующий же день после моей первой попытки имитации я стал замечать
такие явления, которые принял поначалу за обман чувств.
Странные посторонние шумы - грохочущие или пронзительно свистящие