"Конни Мейсон. Охотник за приданым " - читать интересную книгу автора

"Я никогда не обещал хранить тебе верность", - сказал вчера Мэт. Она и
так не возлагала на свой брак почти никаких надежд, а теперь оказывается,
что их не осталось вовсе. Супружеская верность... Звучит как-то сухо и
официально, словно выписка из постановления суда, и в то же время в этих
двух словах, на ее взгляд, содержалась сама суть брака. От чего же она
зависит? От любви? Наверное.
А если Мэт прав, и любви не существует? Лили окончательно запуталась,
но одна мысль по-прежнему жгла ей мозг: неужели то, что она отказывает Мэту
в близости, лишает ее права судить его или требовать от него верности?
Ответ напрашивался сам собой, однако он ей совершенно не нравился.
Дни текли унылой чередой, и Мэт не делал больше попыток разделить с
Лили постель. После той первой ночи он использовал их общую каюту только
для того, чтобы переодеться или принять ванну. На людях, общаясь с
пассажирами, они держались друг с другом вежливо и даже любезно, но наедине
мгновенно превращались в двух отчужденных незнакомцев. Лили часто
вспоминала те сладостные и волнующие ощущения, которые вызвали в ней
прикосновения Мэта, но - не без основания, как ей казалось, - полагала, что
если бы он действительно хотел ее, то не сдался бы так легко.
Для Мэта плавание превратилось в сплошной кошмар.
Жена отказала ему в праве распоряжаться ее телом, а от тела Клариссы
он отказался сам. Несколько недель полного воздержания сводили его с ума,
он уже всерьез начинал опасаться за свою потенцию. У Мэта не раз шевелилась
шальная мыслишка вспомнить о всегда распахнутых для него объятиях бывшей
любовницы, но какой-то внутренний стержень не позволял изменить единожды
принятому решению. Более того, Мэта не переставала удивлять легкость, с
какой он порвал с Клариссой, - словно они были знакомы не пять лет, а пять
минут. Только сейчас, думая об этом, он постепенно осознавал, что у них, по
сути, не было никаких общих интересов, кроме, разумеется, постели. Их
отношения и даже подобие взаимной привязанности определялись одним словом -
похоть.
Впрочем, происходившая в нем переоценка прошлой жизни вовсе не
свидетельствовала о том, что он готов целиком посвятить себя жене и стать
оседлым семьянином.
Предстояла война, мысли о морских сражениях, победах и добыче
будоражили кровь, и роль терпеливого мужа при девочке-жене никак не входила
в его планы. Что же до любви, то Мэт искренне не верил, что она
существует, - по крайней мере, в том смысле, какой принято вкладывать в это
слово. Он любил море, любил острое чувство опасности, любил успех, любил
заниматься любовью, наконец, но никогда еще не говорил ни одной женщине,
что любит ее, и сомневался, что когда-нибудь скажет. Другие слова, вроде
"желание", "потребность", "возбуждение" и даже "страсть", были куда ближе и
понятнее ему. Они значительно вернее описывали то, что происходит в сердце
и душе мужчины. Чтобы поверить в любовь как таковую, ему требовались
гораздо более веские доказательства ее существования, чем огульные
заверения, охи, вздохи и прогулки при луне.


***

Шторм разразился внезапно. Лили показалось, что не прошло и пяти