"Конни Мейсон. Нежная ярость " - читать интересную книгу автора

родители.
- Где вы проведете ночь, мой друг? - спросил Жильбер, бросив скабрезный
взгляд на Габби и на Филиппа, так что ясно было, что он имеет в виду.
- Мы поедем прямо до Бреста и будем останавливаться, только чтобы
поесть и сменить лошадей. Я достаточно времени провел во Франции, и мне не
терпится вернуться на плантацию, - невозмутимо ответил Филип.
- Гм, - фыркнул Жильбер, - уж я бы не стал ждать так долго, чтобы
воспользоваться своей добычей.
Филип усилием воли подавил в себе желание сказать что-нибудь грубое
Жильберу. Он испытывал только презрение к этому человеку, продавшему свою
дочь, чтобы финансировать сомнительную авантюру, обреченную на провал. Так и
не удостоив его ответом, Филип помог Габби сесть в карету и дал знак кучеру
трогаться.
Co сдержанной насмешкой Филип наблюдал за тем, как Габби забилась в
самый дальний угол кареты.
- Я вас не укушу, - сказал он, протянул руки и привлек ее к себе.
Потом, как бы в подтверждение . своих слов, он приблизил свои губы к ее
губам, изучая ее нежный рот и подчиняя себе. Ее глаза широко открылись,
когда он языком разжал ее губы, медленно исследуя их, а рука легла на ее
грудь.
Когда он отстранился, Габби было трудно дышать, а щеки заливал румянец,
который очень ей шел. Ее потрясли собственные ощущения, ведь ничего
подобного она раньше не испытывала. "Неужели он собирается воспользоваться
своими супружескими правами прямо в карете?" - с ужасом подумала Габби. Ее
знание мужчин было так ограничено, что она не знала, чего ожидать.
- Пожалуйста, не позорьте меня перед вашим кучером, - попросила она, и
в фиалковых глазах отразился страх.
- Как я могу позорить вас, если мы повенчаны, моя дорогая? - ответил он
сухо. Тем не менее он отпустил ее и удобно устроился на подушках, не обращая
на нее внимания, как будто ее вообще не было здесь.
Три дня и три ночи они провели в карете, останавливаясь только для
того, чтоб поесть и сменить лошадей. Никогда в жизни Габби не чувствовала
себя такой несчастной. Никакие щетки не могли убрать слой грязи с их одежды.
Она понятия не имела, почему Филип настаивал на том, чтобы сломя голову
мчаться в Брест по этой извилистой дороге. Осенние дожди превратили
немощеную дорогу в грязное болото, но он по-прежнему подгонял кучера и сыпал
проклятиями, когда колесо в очередной раз увязало в грязи.
Однажды, когда Габби задремала, свесив голову на грудь, Филип привлек
ее к себе, и несколько часов она уютно проспала на его плече. Когда она
проснулась и увидела, что тесно прижимается к мужу, она поспешно
отодвинулась и снова забилась в дальний угол кареты, чем весьма позабавила
Филиппа.
Габби заметила, что Филип очень часто трогает камзол слева на груди.
Сначала Габби подумала, что у него болит сердце, но потом поняла, что
ошибалась, - Филип не раз сам брал в руки вожжи и так погонял лошадей, что
Габби была вся в синяках от тряски. Все силы уходили на то, чтоб не упасть с
сиденья.
Четвертый день путешествия Габби и Филип запомнили надолго. Наступали
сумерки, и Филип дремал, произнося в забытьи какие-то незнакомые имена.
Габби знала, что они скоро прибудут в деревню, где поужинают и сменят