"Борис Мезенцев. Опознать отказались " - читать интересную книгу автора

диверсии выбивают их из колеи, деморализуют. Конечно, теперь начнутся
облавы, обыски, и надо быть предельно осторожными, но терзаться не следует.
Научимся и мы эшелоны пускать под откос. Не получилось сегодня, получится
завтра, через месяц, но все равно получится. Будем прилежными учениками, и
тогда всему научимся.
Политрук любил говорить "по-взрослому", и надо сказать, что это у него
получалось.
Вале Соловьевой и мне поручили установить связь с молодежью села
Николаевки и города Часов-Яр. На протяжении недели мы несколько раз ходили в
Николаевку, где жили Валины знакомые девушки, встречались с ребятами из
Часов-Яра, присматривались, прощупывали друг друга. Наконец нам удалось
создать небольшую подпольную группу, во главе которой стал Леонид
Иржембицкий.
Я шел доложить командиру о выполнении задания и возле бывшей нашей
школы встретил Николая. Он был сердит, казался каким-то отрешенным, чужим. Я
пытался завести разговор, но друг упрямо молчал.
Школа " 11, где большинство членов нашей группы училось до войны,
расположена в центре города. Теперь там был госпиталь. Тронув меня за плечо
и пальцем показав на раскрытое окно второго этажа, Николай вдруг сказал:
- Наш класс.
- Да, да, - подхватил я. - Мы сидели с тобой за первой партой справа, у
самого окна. Помнишь?
- А как же! - его глаза немного оживились, лицо повеселело. - Я не
забыл, как ты пульнул из резинки и Валентину Мурашко в ухо попал. Сам
выкрутился, а меня из класса выставили. Ты шкодил, а мне попадало.
- Кто старое помянет... - Николай не принял шутку.
- Там, где нас учили уму-разуму, теперь недобитых фрицев выхаживают.
Я пытался как-то рассеять плохое настроение друга, но безуспешно.
Анатолия дома не оказалось, и мы разошлись.
Через два дня собрались у командира, и Николай ни с того ни с сего
начал проверять наши знания по физике.
- Если очень высокий столб или заводская труба имеет громоотвод, но он
поврежден, - может молния их разрушить?
- Конечно, - в один голос ответили Анатолий и Павел, - если только
попадет.
- А какая вероятность попадания? - продолжал допытываться Николай.
- Ничтожно малая, - сухо ответил Анатолий, и командира поддержали
остальные ребята.
- А если к громоотводу пристроить магнит, чтобы он притягивал молнию? -
не унимался дотошный экзаменатор.
Мнения разошлись, и мы, с присущим молодости азартом, спорили, как
говорится, до кулаков. Горячность - плохой помощник в споре, когда нужны
конкретные знания, но юный задор не считается с этим. В ход пошли
предположения, догадки и даже подначки. Николай, затеяв диспут, участия в
нем не принимал, но слушал с таким вниманием, словно истину в этом споре
дано было постичь только ему одному.
Вдруг Анатолий пристально посмотрел на него и спросил, сердясь:
- А на что тебе сдался этот громоотвод?
Мы прекратили спор, с нетерпением ожидая ответа. Николай хитровато
улыбнулся и, словно по секрету, сказал: