"Петр Межирицкий. Читая маршала Жукова" - читать интересную книгу автора

Афанасьевич Киргизов, мой сослуживец, был слушателем этой школы,
предназначенной для подготовки агентуры длительного оседания в Китае. Осенью
1941 года школа была распущена по личному приказу Сталина. По свидетельству
Киргизова, офицеры до конца войны проболтались в штабах не ниже дивизионного
и ничего не сделали для победы за исключением одного слушателя - комбрига
П.С.Рыбалко).
Версальскую дамбу рейхсвер преодолел раппальским проломом.
Якир прослушал курс в Высшей военной академии германского Генштаба в
1927-28 и приглашен был прочесть там лекцию о своем военном опыте. Поход его
группы войск 12-й армии, обескровленной в предыдущих боях, из района
Бирзула--Голта по тылам противника к Житомиру и Киеву, стал классикой выхода
из окружения.
Когда великого Мольтке{7} в пылу поклонения сравнили как-то с Фридрихом
Великим, он, подумав, отверг сравнение. Он сказал, что никогда не
осуществлял самого сложного в войне -- отступления.
Якир отступал с ранеными, артиллерией, обозами. Он не просто выходил к
своим, он шел, громя тылы врагов. Прокладывая путь, учитывал не только
тактическую, но и политическую ситуацию. Он играл на враждебности сторон и
проскальзывал буквально между их боевыми порядками. После лекции Якира
восхищенный Гинденбург подарил ему книгу Шлиффена "Канны" с надписью, смысл
которой был -- "От самого старого стратега германской армии самому молодому
стратегу Красной Армии."
Самый молодой стратег и тактик РККА, командующий Киевского Особого
военного округа расстрелян был первым из восьмерки командармов. За ним
Примаков. Он-то еще в 1920-м в телефонных переговорах непочтительно посылал
будущего генсека, когда тот вопреки приказу Реввоенсовета увел свою Первую
Конную с Варшавского направления на Львов и слал приказы не подчиненному ему
командиру корпуса Червонного казачества. Тогда же заложена была и ненависть
Сталина к Тухачевскому. Сухорукий вождь с завистью глядел на
красавца-командарма. Уведя Первую Конную с направления главного удара,
Сталин впоследствии обвинил в неудаче похода на Варшаву комфронта
Тухачевского, но тот не принял обвинения и контраргументировал насмешливо и
мощно. О том, как оценивал Тухачевского Жуков, довольно сказано даже в 1-м,
сильно процеженном идеологическим аппаратом варианте "Воспоминаний и
размышлений". Но лучше все же обратиться к 12-му изданию:
"Мы чувствовали, что главную руководящую роль в Наркомате обороны
играет он" (Тухачевский. Это при наркоме Ворошилове... - П.М.)
"Меня тогда поразило то, что он почти ничего не сказал о Сталине (Уже
тогда ковалась святость вождя. О нем полагалось петь в любом выступлении. А
если кто не пел, то это поражало. Речь идет о выступлении Тухачевского на
партактиве в 1931 году. -- П.М.) Сидевший рядом со мной начальник войск
связи, старый большевик-подпольщик Р.В.Лонгва сказал мне, что Тухачевский не
подхалим, он не будет восхвалять Сталина, который несправедливо обвинил
Тухачевского в неудачах наших войск в операциях под Варшавой."
"Вспоминая в первые дни Великой Отечественной войны М.Н.Тухачевского,
мы всегда отдавали должное его умственной прозорливости и ограниченности тех
(Выделено мной. Так у Жукова. Тем более убедительно. Маршал не виртуоз пера,
и это подлинно его фраза. - П.М.), кто не видел дальше своего носа,
вследствие чего наше руководство не сумело своевременно создать мощные
бронетанковые войска, и создавали их уже в процессе войны."