"Анна Майклз. Пути памяти " - читать интересную книгу автора

Нам самим все время хотелось есть, и потому мы сочувствовали голодавшим
исследователям. Укрывшись в палатке от завывавшего ветра, изможденные люди
мечтали о еде. В ледяной тьме они вдыхали воображаемые ароматы ростбифа и
смаковали каждый его воображаемый кусочек, с трудом глотая сухую жвачку
пайка. По ночам, коченея в спальных мешках, они вспоминали вкус шоколада.
Сьюалл Райт* - единственный канадец в экспедиции - мечтал о яблоках. Атос
читал мне записки Черри-Гаррарда** об их ночных кошмарах: они кричали на
глухих официантов, сидели за накрытыми столиками со связанными руками, а
когда им, наконец, приносили тарелки с едой, те тут же падали на пол. В
конце концов, когда им уже удавалось положить в рот кусок еды, они
проваливались в ледниковую расселину.
______________
* Райт, Сьюалл (1889-1988) - американский генетик. Основные работы по
биометрии и проблемам роста, селекции животных и растений.
** Черри-Гаррард Э. (1887-1949) -английский биолог, участник похода на мыс
Эванс, совершенного в июне - июле 1911 г., т. е. в разгар зимы в Антарктике,
совместно с двумя участниками экспедиции к Южному полюсу капитана Скотта. Об
этом походе он написал книгу "Самое ужасное путешествие".

Во время долгой зимней ночи на базе на мысе Эванс каждый участник
экспедиции читал лекции по специальности: жизнь в полярных морях, короны,
паразиты... Все полярники были одержимы жаждой знаний; однажды биолог отдал
пару теплых зимних носков за дополнительные занятия по геологии.
Геологические изыскания вскоре стали манией даже среди тех, кто не имел
никакой научной подготовки. Силач Берди Бауэрс* превратился в заядлого
охотника за минералами; каждый раз, возвращаясь на базу с новым образцом
породы и передавая его на анализ, Бауэре делал одно и то же заявление:
______________
* Бауэрс, Берди - участник экспедиции на мыс Эванс.

- Это конкреция габбро в базальтовой породе с полевым шпатом и
вкраплениями хризолита.
Атос рассказывал мне эти истории вечерами, как и на мысе Эванс, на полу
между нами коптил язычок керосиновой лампы. В ее неровном свете оживали
литографии водоемов каменноугольного периода и полярные пустыни,
поблескивали минералы и образцы дерева, химические мензурки и реторты,
расставленные на застекленных полках. Чем больше слов я понимал, тем более
четко постепенно очерчивались контуры отдельных деталей. Когда вечер сменяла
ночь, пол был завален книгами, раскрытыми на иллюстрациях и диаграммах. В
свете коптившей керосиновой лампы мы могли сойти за людей из любого
столетия.
- Представь себе, - говорил Атос, его негромкий голос казался мне
эманацией окутанной полумраком комнаты,- они добрались до полюса только для
того, чтобы убедиться, что Амундсен достиг его первым. Весь земной шар был у
них под ногами. Полярники уже не знали, на кого были похожи, так давно не
видели они ни своей белой плоти, постоянно скрытой одеждой, ни обветренных
лиц. Вид собственных тел был для них так же далек, как Англия. Долгие месяцы
они шли пешком. Постоянно голодали. От неизменной белизны снегов глаза
гноились, лица светились голубизной обмороженной кожи. Бескрайние просторы