"Барбара Майклз. Ведьма" - читать интересную книгу автора

более серьезные вещи.
Легкий оттенок тщеславия в его словах позабавил Эллен.
- Да, конечно, - поспешила согласиться она. - Вам нравится Джойс?
Стыдно признаться, но я так и не смогла осилить "Улисса". Хотя его поэзию я
люблю.
И она продолжала атаковать уязвимые места Эда - не без успеха, надо
сказать: к тому времени, когда он дал понять, что пора уже осматривать дом
его тетки, суровости в его взгляде явно поубавилось.
В качестве транспортного средства Эд предложил собственный грузовик.
Как и все остальное имущество мистера Сэллинга, он был стар, но в
безупречном состоянии. Похоже, пользовались им нечасто. Перед тем, как
усадить Эллен в машину, Эд тщательно вытер сиденья. Когда он занял свое
место за рулем, она сказала:
- Я думала, у вас будет по меньшей мере автомобиль с четырехколесным
приводом. Зимой отсюда, должно быть, трудно выбираться?
- Зимой я никуда и не выбираюсь.
Ей следовало предвидеть ответ. Эллен представила, как долгими зимними
вечерами он сидит здесь у камина, наслаждаясь книгами, одиночеством и
консервированным супом, среди сугробов, громоздящихся снаружи; но не успела
она сообразить, что ее поставили на место, как Эд добавил:
- Кажется, вы неплохо разбираетесь в автомобилях миссис Марч?
Впервые Эд задал вопрос, который можно было назвать личным. Эллен
удивлялась его сдержанности: любой другой на его месте воспользовался бы
правом поинтересоваться прошлым и настоящим потенциального покупателя его
недвижимости. И теперь, к собственному ужасу, она ощутила знакомые
симптомы.
"Синдром Старого Моряка", которым страдала Эллен, был излюбленной
темой для семейных шуток. Название "недугу" придумал ее старший племянник,
утверждавший, что сверкание глаз Эллен в тот момент, когда она берет в плен
невольного слушателя, напоминает ему о Моряке Колриджа. К сожалению, ее
повествованиям недоставало демонической притягательности поэмы - Эллен
обычно рассказывала о себе и своей семье в самой безобидной манере, но
всегда сообщала своей жертве значительно больше, чем та хотела бы знать.
Эти приступы словоохотливости тяготили Эллен, она стеснялась их, но не в
силах была противостоять, когда на нее "накатывало", хотя, изливая душу
очередному несчастному свидетелю своей слабости, она прекрасно сознавала,
что внутри нее сидит ехидный бесенок, издевательски хихикающий над
нелепостью ситуации. Вот и теперь он уже злобно ликовал, когда, вздохнув
поглубже, Эллен начала:
- Мне пришлось кое-чему научиться. Трое моих племянников без конца
притаскивали домой всевозможный хлам: джипы-развалюхи, ржавые останки
грузовиков, машины без моторов и моторы без машин... Впрочем, это было
только к лучшему: они всегда ремонтировали мою машину и научили мою дочь
кое-чему. Понимаете, она младше их и постоянно ходила за ними по пятам.
Правда, скоро все это кончится. Я буду скучать по всей этой кутерьме. И по
ним тоже, конечно. Но наступает момент, и наши дети покидают нас, так ведь?
- Мы жить не можем без избитых фраз, - обронил Эд.
- Конечно, мне будет тяжелее, чем им, - продолжила Эллен, игнорируя
это сдержанное замечание. - Они уже сейчас рвутся из дома. Моя дочь этим
летом собирается в Европу. Не в одиночку, - ей только семнадцать, и я