"Ферн Майклз. Валентина " - читать интересную книгу автора

двери, чтобы я мог поговорить с ним.
- Кади, - сказала Валентина, ласково касаясь руки старика, - трудно
скрывать от слуг твою немощность, но нам это удается. Однако, судя по тому,
что я слышала о Саладине, его не так-то легко обмануть.
- Нужно и его обмануть! - воскликнул Рамиф, голос у него дрожал от
волнения. - Стоит моему сыну узнать, насколько близок я к смерти, как этот
подлец вернется в Напур, чтобы вышвырнуть меня за порог родного дома. Хомед
слишком похож на своего дядю Мардука, - губы Рамифа искривились от ярости. -
Он заботится лишь о себе и нисколько не беспокоится о благе народа.
- Кади, дорогой, - прошептала Валентина, - мне больно говорить об этом,
всем сердцем я предана тебе, но ты сам знаешь, что однажды Аллах назовет
твое имя, и тогда Хомед вернется, это неизбежно. Но твои последние дни не
должны омрачаться тревогой, проведи их в душевном покое и молитвах. Не
беспокойся о будущем. Подумай о себе.
Морщинистое лицо Рамифа осветилось лукавой улыбкой.
- Не все мои секреты, как я вижу, тебе известны, Валентина! Недавно
возник у меня в голове один замысел. Я буду счастлив, если он удастся. Напур
тогда не достанется Хомеду! Ну, а теперь скажи, что еще тебе известно о
приезде Саладина?
- Он ведет много воинов и прихватил с собой в дорогу, пожалуй, слишком
мало золота, - бестрепетно заявила девушка.
- Мало золота? Это не так уж важно! Меня больше интересует, Валентина,
сможешь ли ты на Совете обсуждать положение мусульман, удерживающих сейчас
Иерусалим? Будешь ли ты говорить непредвзято, зная, что Ричард Львиное
Сердце поклялся овладеть городом и захватить Гроб вашего Господа? Именем
Аллаха, этого не должно случиться! Аллах вознесся на небеса с Иерусалимской
скалы, и христиане не вправе лишать нас, мусульман, этой святыни, овладевая
городом. Скажи мне откровенно, Валентина, сможешь ли ты вести Совет и ни
единым намеком не выдать своего происхождения? Это все очень серьезно, и ты
должна дать мне слово.
- Я сделаю все, как ты скажешь. Никто не заподозрит, что я христианка,
и мое происхождение не помешает мне вести Совет.
Валентина в том не сомневалась. Попав в Напур, она многое узнала об
исламе и стала понимать, что Иерусалим для мусульман такой же святой город,
как и для христиан. Чувства Рамифа, не желавшего, чтобы его единоверцев
изгоняли из Иерусалима, были теперь ей так же хорошо понятны, как и чувства
христиан, среди которых она жила раньше, - как ее собственные чувства.
Единственным выходом был мир и веротерпимость.
- Как ты думаешь, что прислал тебе Саладин? - по-ребячески озорно
шепнула Валентина.
- Откуда же мне знать? Что-нибудь совершенно не нужное старику, -
раздраженно ответил эмир. - Саладин - замечательный человек, но он не умеет
выбирать подарки. Я хотел бы получить корзину персиков, спелых, сочных, и
почувствовать, как теплый сладкий сок стекает у меня по подбородку. Может, и
на самом деле он прислал мне персики? - старик закрыл глаза, нежась под
ласковыми лучами солнца.
- Может быть, - тихо сказала Валентина. - Я распоряжусь насчет
персиков.
Она нежно посмотрела на эмира и почувствовала, как слезы защипали
глаза. Старик прав: если бы она могла вдохнуть жизнь в его тело, то сделала