"Ферн Майклз. Валентина " - читать интересную книгу автора

переживания затмевала мысль о девушке из Наварры.
В последний раз он видел ее в темной комнатке на верху той башни, где
располагались покои королевы. Юноша вспоминал следы, оставленные злобной
плетью Беренгарии на нежном теле.
О, если бы ему не захотелось столь сильно проявить дерзость, участвуя
вместе с Менгисом в турнире! Если бы только он не увлекся там сапфировыми
глазами Валентины! Если бы не принял придворную даму за английскую королеву!
Если бы не стремился снова увидеть ее и не согласился б проскользнуть в сад
на свидание! Если бы, обнаружив, что на самом деле Валентина вовсе не
королева, он пренебрег бы назначенной встречей с Беренгарией! Если бы... Ах,
если бы!..
Но что теперь Валентина думает о нем? В какое опасное положение
поставил он ее своим необдуманным поступком! Подумать только - высечь
королеву! Поняла ли девушка, почему он не смог за ней приехать? Ведь после
устроенной резни Ричард Львиное Сердце, опасаясь возмездия за тысячи
загубленных жизней, усилил охрану города, и увезти Валентину стало
невозможно.
Паксон пришпорил коня. Ветер трепал свободные края ткани, покрывавшей
его голову. Лицо султана было угрюмо. Какое ему дело до того, поняла ли
Валентина, почему он не приехал? Она христианка... и слишком худа на его
взгляд... Прелестная христианка со стройной фигурой и смеющимися глазами!
Увидит ли он ее когда-нибудь снова? Почему же его одолевают мысли о ней?
Паксон сердито вонзил пятки в бока коня. Да избавит его Аллах от этого
наваждения!
Но он беспокоился о Валентине, ни на минуту не забывая о ней.

* * *

Военачальники и советники уже собрались в шатре Саладина. Все они
расселись на пышных подушках, скрестив ноги. Малик эн-Наср нервно
расхаживал, и плащ колыхался за его спиной.
- Времени не осталось, - тихо проговорил он, черные глаза предводителя
были полны отчаяния. - Провизии едва хватает для войска, а тут еще эта
обуза, которой мы обременили себя за время похода! - он имел в виду
множество людей, не имевших отношения к военной службе, но присоединившихся
к войску, а также христиан-пленников, предназначавшихся прежде для обмена на
мусульман, плененных Ричардом Львиное Сердце. - После долгих размышлений, -
печально сообщил предводитель, - я не нашел иной возможности освободить
войско от ответственности за этих людей, кроме как выставить их на торги для
продажи.
Тишина воцарилась в большом восьмиугольном шатре, и головы в тюрбанах
сочувственно склонились перед великим человеком, глубоко сожалевшем о
необходимости пожертвовать своими единоверцами ради спасения войска.
- Сколько человек должно покинуть лагерь? - спросил Паксон, нарушив
тишину.
- Три сотни христиан, прежде всего, - Саладин повернулся к
заговорившему, и решимость блеснула в его глазах, - и, конечно же, все те,
кто не может прокормить себя сам. Молюсь, чтобы Аллах не счел пятном на моей
душе принятое мной решение отправить на торги своих единоверцев. Я долго
размышлял, но другого выхода нет. Бесчеловечно оставлять этих людей в