"Ферн Майклз. Гордость и страсть" - читать интересную книгу автора

девушки и низким хриплым голосом проговорил:
- Простите меня.
Не успела Мэрилин опомниться, как теплое дыхание коснулось ее щеки, а
затем его чувственные губы прильнули к ее губам.

Глава 2

Буря чувств едва не повергла Мэрилин в беспамятство. Огонь охватил все
ее тело, и она поняла, что ее неудержимо тянет к этому мужчине. Мимолетное
соприкосновение длилось лишь секунду. Не говоря ни слова, Себастьян довел
девушку до каюты и проводил долгим взглядом, пока она входила в дверь.
- До завтра, - прошептал он.
- До завтра, - ответила Мэрилин.
Она подняла на него глаза, но тут же опустила их, боясь выдать свои
чувства. Дверь закрылась.
В смежной каюте Розали Квинс облегченно вздохнула и улеглась поудобнее
на кровати под пологом. Неизвестно почему, к ее собственному удивлению, она
обнаружила, что скучает по узкой койке, на которой спала во время долгого
путешествия на грузовом пароходе.
- Забавно, - посмеивалась она над собой. - Хоть тело и может испытывать
тоску по такому ужасному подобию кровати, но это недоступно моему пониманию.
Бормоча эти слова, она продолжала ерзать, отыскивая привычную ямку в
соломенном матрасе, на котором спала во время плавания на "Виктории". Прежде
чем сомкнуть глаза, Розали Квинс почтительным шепотом прочитала вечернюю
молитву. Дожидаясь, пока закроется дверь каюты Мэрилин, она лежала в постели
без сна, отдыхая после трудного дня. Теперь, зная, что девушка в
безопасности, можно было спокойно заснуть.
По давней привычке Розали отвела молитве последние минуты перед сном.
Еще с детства она, лежа в постели, привыкла перебирать свои мысли и
обдумывать поступки на сон грядущий, а уж потом обращаться к Богу и
засыпать.
Едва она произнесла первые слова молитвы, как на ум сразу пришло имя
Сьюзан. Милая Сьюзан, ее единственный ребенок. Путешествие в Америку,
несмотря на жизнерадостный настрой Розали, показалось ей слишком
дорогостоящим и утомительным. Розали Квинс была уже немолода, но мысль о
том, что дочери придется рожать среди чужих людей, казалась ей невыносимой.
Хотя "чужие" являлись родственницами Сьюзан по мужу, Розали все разно
чувствовала потребность защищать дочь от тягот, которые могла навлечь на нее
новая жизнь в замужестве, и снова, быть может в последний раз, прижать к
себе Сьюзан и помочь ей справиться с болью.
Миссис Квинс было нелегко признаться самой себе в том, что, наверное,
она в последний раз видит свою любимую дочь. Она чувствовала, что, помимо
преклонного возраста, жаркий и влажный климат джунглей год за годом все
больше и больше вытягивает из нее силы.
Ее руки стремились снова обнять дочь, и перед глазами вновь возникала
стройная фигурка молоденькой девушки, махавшей на прощание с пристани. Между
матерью и дочерью остался невысказанным страх никогда больше не увидеть
того, кого любишь больше всех на свете.
Из соседней каюты донесся неясный шум, и Розали отогнала от себя
грустные мысли. На борту судна, которое везло их в Бразилию, она сразу же