"Артем Мичурин. Друг человека " - читать интересную книгу автора

момент. Пес перестал трясти головой и замер, не разжимая челюстей. Перед
чуть ли не вылезшими из орбит глазами Макса находилась левая сторона головы
ротвейлера. Он видел, как подрагивают желваки монстра, и чувствовал, как
верхний левый клык скребет по костям его скулы.
Пес стоял неподвижно уже 10 секунд. Нос и рот Максима были полностью
зажаты в пасти чудовища, и он начал задыхаться. Очертания собачьей головы
поплыли, глаза заволокло мутью, зрачки сузились и медленно поползли вверх. В
этот самый момент пес разжал челюсти и с хлюпающим звуком выпустил лицо
Макса из зубов. Он, словно движимый каким-то непостижимым животным садизмом,
как будто не хотел убивать человека раньше времени. Можно было подумать, что
это животное только на первый взгляд ведет себя хаотично и непредсказуемо, а
на самом деле оно действует по четко разработанному, одному ему известному
плану.
Макс судорожно несколько раз глотнул ртом воздух и замер. Он еще около
минуты лежал абсолютно неподвижно, боясь даже моргнуть. Шок был на столько
сильным, что в эту первую минуту, не ощущалось ни какой боли. Но шок прошел,
и боль вернулась. Она накрыла его волной, от чего застучало в висках, а зубы
заломило с такой силой, что казалось, они сейчас раскрошатся и пылью осядут
во рту. Отчаянно захотелось стереть с лица липкую, смешанную с кровью,
собачью слюну, но возможности такой не было по понятным причинам. Немного
поколебавшись, Макс решился сделать попытку оценить нанесенный ему ущерб.
Первым делом он нащупал языком выбитые зубы и поочередно выплюнул их вместе
со сгустками крови. Один зуб, два, три - невелика потеря. Гораздо сильнее
его беспокоило состояние лица. Макс просунул язык между левыми рядами
оставшихся зубов. Язык проходил совершенно свободно, не встречая на своем
пути ни каких препятствий. Это означало, что на том месте, где раньше зубы
прикрывала щека, теперь висели лишь рваные лоскуты кожи. С правой стороны
дело обстояло немногим лучше. Язык не прошел наружу беспрепятственно, он
наткнулся на какое-то кровавое месиво, что вызвало весьма болезненные
ощущения. Макс почувствовал, как кровь из разорванного лица ручейками
стекает вниз, за уши и под затылком снова скапливается теплая, липкая
лужица.
До сих пор ситуация была и без того, мягко говоря, не радостная, а
теперь она стала в высшей степени критической. Без воды Макс мог бы
протянуть дня четыре, возможно, и дольше, но большая потеря крови резко
сокращала его шансы на спасение. Но это еще полбеды. Пригретый на груди
питомец был явно не против того, чтобы полакомиться своим хозяином.
Мысль о своей полной беспомощности сводила Макса с ума. И не
удивительно - время шло, помощь не приходила, а пес становился все более и
более голодным. Проклятый телевизор оказался удивительно надежным агрегатом.
В квартире было градусов 27 по Цельсию, но ни одна плата не сгорела. С
другой стороны, конечно, глупо было рассчитывать, что современный телевизор
сгорит в первые же сутки работы. Бить травмированной головой об пол не было
ни сил, ни желания. Чем больше Макс думал о произошедших за эти два дня
событиях, тем с большей силой накатывала на него апатия. Его начали посещать
сомнения в целесообразности борьбы за то жалкое существование, которое было
ему уготовано. А в том, что существование парализованного человека было
жалким, Макс не сомневался. В конце концов, он все равно ничего не может
поделать со всей этой дерьмовой ситуацией, хуже она уже вряд ли станет. Так
стоит ли переживать и терзаться в последние часы своей жизни? С этими