"Сергей Михайлов. Шестое чувство" - читать интересную книгу автора

На работе всё было по-прежнему, и день прошёл как обычно. Но вот
после работы... После работы я собрался было заехать к одному знакомому
филателисту, который обещал показать мне свою коллекцию довоенных марок.
Знакомый жил где-то на Авиамоторной улице - туда-то я и направил свои стопы
по окончании трудового дня.
День был жаркий и солнечный. Столбик термометра стоял на отметке
"32", духота и пыль окутали город, асфальт плавился под горячим солнцем и
прилипал к подмёткам ботинок.
Я вынырнул из метро на поверхность пылающего города и вдоль сквера с
бюстом "всесоюзного старосты" направился к рынку. У цветочного магазина, не
доходя двух шагов до рынка, путь мне внезапно был преграждён внушительной
толпой, из недр которой доносились встревоженные голоса. Действуя локтями,
я пробрался вперёд и увидел следующую картину.
Тщедушная старушка мёртвой хваткой вцепилась в руку слабо
сопротивлявшегося гражданина лет тридцати с небольшим. Тут же стояла бочка
с надписью "Квас".
- Попался, голубчик! - ехидно прошепелявила старушка, зло блеснув
зелёным глазом из-под кустистых бровей, и я вдруг обрёл уверенность в том,
что именно с неё Эдуард Успенский писал свою знаменитую старуху Шапокляк.
- И чего привязалась? - недоумённо вопрошал у толпы гражданин,
добродушно взирая на цепкую старушенцию с высоты своего почти двухметрового
роста. - Никого не трогаю, стою, пью квас...
- Видали? - завопила Шапокляк. - Никого не трогает? Ишь ты! А кто же,
как не ты, рубь железный в банку кинул, кружку опорожнил, а сдачи взял
мелочью рубля на два, не меньше: шесть двадцаток, три пятнашки и ещё что-то
из меди. Не ты, скажешь?
Гражданин пожал плечами, отхлебнул из кружки изрядную порцию тёмного,
ароматного напитка и ответил:
- Не я, конечно. И в голову такое не пришло бы.
- Как же, не пришло бы! - не отставала старушенция. - Знаем мы вас,
окаянных!.. Ворюга он, истинный крест, ворюга!
- И не стыдно вам, мамаша? - укоризненно покачал головой высокий
гражданин, приканчивая свою кружку с квасом.
- Это мне-то должно быть стыдно? - взвилась Шапокляк. - Милиция!..
Тут только до меня дошло, в чём дело. Здесь, у самого входа в
цветочный магазин, каждое лето ставили квасную бочку, но это была бочка
непростая, а уникальная: квас отпускался не продавцом, а самими
покупателями, иными словами, каждый мог подойти, положить деньги и налить
себе прохладительного напитка на сумму, им оставленную. Весь эффект был
построен на доверии. Поэтому ситуация, представленная старушенцией,
теоретически была возможна, но вот практически... Я "настроился на волну"
обвинённого в воровстве гражданина и в следующий миг уже знал всю правду.
- Не надо звать милицию, - сказал я, выходя в центр круга,
образованного толпой. - Я всё видел и могу клятвенно подтвердить: этот
парень ни в чём не виноват. У него и в кармане-то не больше гривенника.
Гражданин благодарно улыбнулся мне, обрадованный поддержкой
постороннего человека, и произнёс:
- Ну вот, я же говорил, а мне никто не верил... Да отпустите же меня,
мамаша! Вот прицепилась...
Старушенция сконфузилась, выпустила руку гражданина из своих цепких