"Сергей Михайлов. Иное" - читать интересную книгу автора

Откуда-то из глубин сознания всплыли слова того индийского пророка
со священной Горы Аруначалы: нет различия между бодрствованием и
сновидением, ибо оба эти состояния - нереальны. Что ж, мудрец
отринул и мир внешней реальности, и мир сновидений, и своё
собственное "я" - чтобы раствориться в Брахмане, Абсолюте,
первичной недвойственной Реальности, которая и есть Истинная Природа
человека. Он прошёл весь путь до конца и постиг истину в её
первозданности. Не стану оспаривать его опыт, не стану подвергать
сомнению его путь - наши пути различны, хотя и берут начало в общей
исходной точке. Слова мудреца обрели для меня иной смысл,
наполнились иным содержанием, я вдруг постиг, на собственном опыте
испытал, что реальность мира бодрствования и реальность мира
сновидений - реальности одного порядка, одного уровня значимости;
возможно, они лишь тени той недвойственной Реальности, о которой
твердит Махарши, - но что мне до неё? какое мне дело до Абсолюта?
Мир грёз вполне устраивает меня в качестве среды обитания моего
отверженного "я"; если же и этот мир когда-нибудь породит во мне
чувство "обрыдлости", - что ж, тогда, быть может, я продолжу свой
путь и завершу его в священном Храме Господа Аруначалы. Как знать.
А пока - пока я понял (не понял - постиг) одно: не внешний мир
утратил свою реальность, а я утратил чувство реальности по отношению
к нему; я отвернулся от него, дабы обрести не менее реальный, но
куда более богатый мир сновидений - и не раскаиваюсь в своём шаге.
Обратный путь мне заказан, впереди же - бесконечность...
...Визг телефонного звонка вырвал меня из моего "я"-бытия и швырнул
в мир объектов. К горлу подкатила тошнота - возвращение, даже на
миг, было тягостным, болезненным, совершенно ненужным.
Кажется, я вздрогнул. Откуда-то сзади, из-за миллиона световых лет,
донёсся ехидный басок:
- Спал? Ай, нехорошо! На рабочем-то месте? В разгар рабочего дня!
Фи, как не стыдно!
(Как же его... а, вспомнил! Вадим. Впрочем, уверенности у меня не
было. Как и желания копаться в памяти).
Телефон надрывался. Я судорожно сорвал трубку с аппарата.
- Галин? - Голос шефа резанул по ушам подобно острому стилету. -
Зайди ко мне. Срочно.
Гудки. Отбой. Я осторожно положил трубку - и только тогда открыл
глаза.
Просторное помещение. Одна из ламп дневного освещения агонизирует,
посылая в пространство предсмертный бред на языке Морзе. Двенадцать
столов. Одиннадцать бесполых сотрудников имитируют бурную
деятельность, яростно переписывая никому не нужную документацию и
складируя исписанные листы в кипы никому не нужной готовой
макулатуры. Двенадцатый - я, Галин. Я на работе. Роюсь в своей
памяти и извлекаю на свет Божий очередную информацию: я - инженер.
Этого вполне достаточно, чтобы определиться в
пространственно-временном континууме мира объективной реальности.
Обречённой реальности.
Не успел я переступить порог кабинета шефа, как в мою переносицу,
всего на миг, упёрся укоризненно-холодный взгляд.