"Сергей Михайлов. Далекие огни" - читать интересную книгу автора

тоже кое-что имеется. - С этими словами он извлек из груды тряпья бутыль
мутного самогона. - Пей, парень, сегодня я угощаю.
Они выпили. Потом еще раз. И постепенно какая-то удивительная легкость
овладела Петром, словно бы жизненная энергия трухлявого деда Евсея вливалась в
него с неудержимой силой, вселяя оптимизм и желание трепыхаться в этом чертовом
болоте, именуемом "жизнью".
И несмотря на то, что никаких перемен к лучшему в ближайшем будущем не
предвиделось, в эту ночь он впервые за последние дни заснул с улыбкой.

* * *

Он стал появляться в станционном буфете каждый день. Выполнял разную
черную работу, включая уборку помещений, разгрузку и погрузку приходящих машин и
т.д. В качестве платы Александра Ивановна, заведующая станционным буфетом,
кормила и поила его, однако он, как правило, от пищи отказывался, а брал
спиртным. Водку он тут же выпивал, и часто можно было наблюдать, как он, в
стельку пьяный, валяется где-нибудь в коридоре, на ступеньках зала ожидания, на
заднем дворе среди пустой тары, в старой коробке из-под холодильника или на куче
мусора. Когда был трезв, отличался молчаливостью и исполнительностью, работал
быстро и на совесть - может быть, именно поэтому Александра Ивановна терпела
этого странного, неизвестно откуда свалившегося ей на голову молчуна. Тем более,
что двое штатных грузчиков, Михалыч и Николай, ушли в длительный и
продолжительный запой, и к концу месяца она их не ожидала. А работы в буфете
было невпроворот. Да и случая воровства, даже самого мелкого, за ним не заметила
ни разу.
У них было договорено, что, помимо съеденного и выпитого в течение
рабочего дня, вечером он получает на руки бутылку водки и что-нибудь из
съестного: грамм триста колбасы, буханку черного хлеба или кастрюльку супа. Все
это он относил своим товарищам в "бомжеубежище". Бывали, впрочем, случаи, когда
к вечеру он напивался до такой степени, что не в состоянии был добраться "домой"
и оставался ночевать на территории станции, либо прямо на полу в подсобке, либо
на жестком диване в зале ожидания. Тот самый сержант, что встретился ему в
первую ночь, не трогал его, зная, что этот угрюмый забулдыга работает в буфете,
- однако не раз осуждающе качал головой, видя, как тот, грязный, небритый,
отупевший, в стельку пьяный, сидит где-нибудь на полу и подпирает спиной
обшарпанную стену. "Вот до чего человека баба довела. Стерва", - думал сержант
в эти минуты, в глубине души жалея несчастного бедолагу.


Глава шестая

В один из таких дней в станционном буфете появился доктор. Было около трех
часов пополудни; Петр, хотя и был уже изрядно пьян, на ногах еще держался.
- А, вот, значит, где ты сутками пропадаешь, - весело проговорил доктор.
- Что ж, дело хорошее, работа, она, как известно, из обезьяны человека
сотворила. Хотя видок у тебя, надо сказать, неважнецкий. Пьешь?
- А тебе-то что за дело? - огрызнулся Петр, ворочая ящики с пивом. -
Уму-разуму учить пришел? Так и без тебя учителей предостаточно.
- Да на хрена ты мне сдался, чтобы тебе, дураку непутевому, мозги
вправлять. Просто шел мимо, вот и заглянул.