"Сергей Михайлов. Далекие огни" - читать интересную книгу автора

по всему его телу, знобить стало меньше. Однако в подвале было слишком холодно
для того, чтобы "лечение" возымело должное действие. Осененный внезапной мыслью,
дед снова убежал наверх.
Вернулся он с полковником Колей и еще двумя бродягами. Они тащили целый
ворох старых, местами прожженных одеял и разного другого тряпья; дед Евсей
заботливо вывалил все это на Петра и как следует укутал его.
- Порядок, - прошамкал старик, любуясь результатами своего труда. -
Если завтра не встанешь на ноги, можешь плюнуть мне в рожу.
Однако к вечеру ему снова стало хуже. Опять подскочила температура,
заложило грудь, появился кашель. Четверо бродяг поочередно дежурили у его
бомжарского ложа, удрученно глядя, как он мечется в тяжелом бреду.
Утром он пришел в себя, но изменений к лучшему пока не намечалось.
- Слушай, дед, - торопливо проговорил он, тяжело дыша, с трудом ворочая
языком, - помнишь, ты мне о жизни рассказывал?.. о том, что нет ничего более
ценного... так вот, дед... я понял... Слышишь, дед! - Он порывисто сел, глаза
его запылали огнем одержимого. - Я не хочу умирать!..
- Не хочешь - не умирай, - философски заметил дед Евсей, - все в твоей
воле. Ты, главное, Петька, держись. А мы... чем можем - поможем.
- Факт, - кивнул бывший полковник. - Мы тебе, парень, так просто
помереть не дадим.
Дед Евсей снова исчез. Вернулся он с доктором.
Тот бегло осмотрел больного и мрачно покачал головой.
- Плох ваш приблудный, совсем плох. Помрет он здесь, это я вам как врач
говорю... - Он в раздумье почесал свою бороду, прошелся по подвалу и наконец
принял решение. - А ну-ка, мужики, тащите-ка его ко мне до хаты. Пускай у меня
отлежится, в тепле и уюте. Боюсь, как бы до пневмонии дело не дошло.
Бомжи подняли Петра с его ложа и поволокли вслед за доктором. Доктор жил в
двух кварталах от "бомжеубежища", и процессии потребовалось не более четверти
часа на этот марш-бросок.
Как они добрались до квартиры доктора, Петр уже не помнил: он потерял
сознание еще в самом начале пути.


Глава седьмая

- Очухался, мужик? - услышал он насмешливый голос доктора, когда открыл
глаза.
Петр попытался подняться, но нашел в себе силы только на то, чтобы
пошевелить рукой.
- Лежи, лежи, мужик. Тебе пока еще рано вставать. - В голосе доктора он
уловил заботливые нотки. - Для тебя теперь главное - сон, покой и хорошее
питание. Самое страшное уже позади.
- Где я? - произнес Петр, и сам не узнал своего голоса - настолько он
был слаб.
- В моих хоромах, вот где.
Он огляделся. Это была небольшая комнатка, тонувшая в полумраке и
освещенная лишь светом настольной лампы; убранство комнаты было небогатым, даже
скудным, однако это не мешало ей быть уютной и какой-то теплой.
Он лежал на старой, скрипучей железной кровати, заботливо укутанный двумя
ватными одеялами. У изголовья кровати стояла тумбочка с какими-то склянками,