"Николай Григорьевич Михайловский. Штормовая пора " - читать интересную книгу автора

Я только спросил:
- Где принять груз?
- В Ораниенбауме. Приказание отдано. Вас там ждут. Торопитесь!
Я вернулся на корабль, стоявший в полной готовности. Загремела цепь,
и якоря, вынырнув из воды, послушно легли в клюзы.
Мы взяли курс на Ораниенбаум, к самому далекому причалу, где уже
ждали груженные бомбами тележки.
Когда погрузку закончили, заполнив трюм, артиллерийский погреб,
укрытые рогожами и брезентом бомбы разместили даже на палубе, - начальник
арсенала вручил мне какую-то странную на вид шкатулку.
- Тут первичные детонаторы, товарищ командир, вещь очень деликатная.
Придется их "поселить" в вашей каюте.
Я принял футляр, бережно перенес его в каюту и спрятал в бельевой
ящик кровати.
Попрощались, зазвучала привычная команда: "Отдать швартовы!" И мы
вышли. Впереди - почти две сотни миль по Финскому заливу, начиненному
минами, как суп галушками. (Так шутили тогда моряки.)
Ни Ралль, ни я, ни тем более все остальные, находившиеся на вахте, не
знали, почему мы держим курс на Эзель и зачем у нас на борту столько бомб.
Мы не подозревали, что родилась дерзкая идея и что наш переход - это
первый шаг к ее осуществлению.
Мы знали, что каждый миг в прозрачной голубизне неба могут объявиться
"юнкерсы" или "мессершмитты", а за невинным гребешком волны блеснет глазок
перископа подводной лодки, если проглядеть - торпеде достаточно коснуться
борта тральщика, и мы погибли... В штурманской рубке у лейтенанта
Тихомирова напряженно: выйдет на палубу, определится и - обратно, снова за
логарифмическую линейку и расчеты. И рулевой Рыбаков ощущал штурвал, как
часть своего тела - ведь многое зависело от его рук и его слуха, от его
способности мгновенно уловить команду, переложить руль и держать корабль
строго на заданном курсе.
Ночь была светлая. Вода серебрилась, и на востоке блеснула алая
полоса зари. "Теперь-то могут появиться самолеты", - подумал я,
вглядываясь в небо. Но опасность таилась в воде, рассекаемой острым
форштевнем. Услышав донесение сигнальщика: "Прямо по курсу мина!" - я
скомандовал рулевому, и корабль "покатился" в сторону. Все, кто был на
мостике и внизу - около орудий, увидели качающийся в воде черный шар. Он
остался позади...
Проходили самый сложный район... Похожий на скалу, выступавшую из
воды, высился нос танкера, подорвавшегося на мине. Очевидно, команду
сняли, только этот полуобгорелый нос торчал из воды, как напоминание об
опасности.
Я вызвал помощника:
- Прикажите раскрепить спасательные средства и надеть всем пояса.
- Есть! - ответил он и бросился выполнять приказание.
Мы шли осторожно, все время чувствуя близкую опасность. Новая мина не
заставила себя ждать. Она неожиданно объявилась у самого борта. Командир
отделения Маторин набросил на нее "тулуп" для смягчения удара. Мы
уклонились в сторону, и темное чудовище осталось за кормой... Зоркие глаза
наблюдателей обнаруживали мины - одну, другую, третью... Мы маневрировали,
обходили их.