"Владимир Михайлов. Тогда придите, и рассудим ("Капитан Ульдемир", книга вторая)" - читать интересную книгу автора

- К чему этот разговор, Мастер?
- А мне интересно, что ты за человек, что за люди все вы. Погоди, не
начинай излагать мне основы твоей морали: они тут известны. Но ведь
прочитанное или услышанное каждый понимает по-своему, и мораль любой эпохи
есть лишь средняя величина множества личных моралей. И вот меня
интересует: кто ты таков, что можешь и чего не можешь, насколько можно
тебе верить и насколько - нельзя?
- Мне трудно об этом судить.
- И не надо, Ульдемир. Судят по поступкам. Вот я и дам тебе возможность
совершать поступки, а потом ты придешь, и мы рассудим.
- Да почему именно я? Прилетайте на Землю. Там...
- Захотим ли мы посетить Землю - вопрос иной, и сейчас мы об этом
говорить не станем. Пока речь - о тебе. О твоих поступках. Ты скорбишь о
женщине - это поступок. Ты отказываешься от другой любви: продолжение
первого поступка. Возникает определенное впечатление о тебе, как о
человеке, способном хранить верность - или, во всяком случае, стремиться к
этому. Даже вопреки здравому смыслу. Потому что если бы ты задумался, то
понял: от любви отказаться невозможно, любовь - не акт воли. Пока ее нет,
отказываться не от чего. Когда есть - отказываться поздно. Отказаться
можно от проявлений любви - это другое дело и, по сути, мы говорим именно
об этом. Но подойдем к нашей теме иначе. А если я скажу тебе, Ульдемир:
сделай то, что я попрошу, - и в награду я верну тебе ту женщину, о которой
ты тоскуешь! И если то, о чем я попрошу, не будет совпадать с твоей
моралью, полностью или частично, - как велико должно быть это расхождение,
чтобы ты отказался? Способен ли ты вообще отказаться? Или - способен ли
согласиться?
Ульдемир уперся в Мастера взглядом.
- Она жива?
- Жива, не жива - понятия относительные, как ты можешь судить на
собственном опыте...
Но Ульдемир успел уже, пусть на мгновение, отчаянно, исступленно
поверить: жива! Или - может оказаться живой...
- Хватит отвлеченных рассуждении! Говори, чего ты от меня ждешь. И я
отвечу.
- Скажу, когда придет время. - Казалось, Мастеру доставляла немалое
удовольствие эта беседа, в которой он, как большой черный кот, то выпускал
когти, то втягивал их и касался мыши гладкой лапой. - А теперь рассмотрим
еще одну возможность. Астролида возникнет. И окажется, что ты-то ее
любишь, а она тебя - нет. И все, что случилось ночью в твоей каюте ("Черт,
откуда он знает?" - мелькнуло), было лишь миражем - просто почудилось ей и
исчезло. И она пройдет мимо, лишь по-дружески кивнув тебе. Стоит ли в
таком случае возвращать ее?
- Да, - почти беззвучно проговорил Ульдемир.
- Но тебе будет куда больнее. Ведь сейчас она целиком твоя. А тогда -
если она потом окажется не одна...
- Все равно, Мастер, если есть хоть малейший шанс...
- Как же так? Объясни.
Ульдемиру вдруг показалось, что очень многое зависит от того, что он
сейчас ответит.
- Потому, Мастер... Как объяснить тебе? Если в любви любишь самого себя