"Сергей Михалков. Первая тройка или Год 2001й...: Героическая феерия в двух частях, семи картинах" - читать интересную книгу автора

человек! Выходит, нет у тебя чувства товарищества! Вот чего стоят все наши
испытания и проверки. Ты своим отказом разрушаешь всю тройку!
ФЕДЯ (глядя в пол). Почему разрушаю? Вместо меня может полететь Асен
Босев из Болгарии... или просто они вдвоем...
ТИТОВ (решительно). Ну, вот что, товарищи! Мы, я вижу, так ни до чего не
договоримся. На сегодня считаю разговор исчерпанным!
Все поднимаются.
ПАВЛОВСКИЙ. А как же, встречу в горкоме отложить придется?.. Странно все
это и непонятно. (Пожимает плечами.)
ТИТОВ (ребятам). Вы, ребята, идите! (Феде.) А ты задержись!
Федя остается, остальные уходят.
ТИТОВ (Феде). Ну! Давай, как говорится, поговорим без свидетелей. С глазу
на глаз. Согласен? (Федя молчит ) Так что же все-таки у тебя стряслось?
Ведь не струсил же ты? Уверен, что нет. Ты не трусливого десятка. Я должен
знать причину. Я отвечаю за этот рейс перед правительством. Перед всеми
ребятами на свете... Тебе не стыдно молчать?
ФЕДЯ (выдавливает из себя). Стыдно, но сказать еще стыднее.
ТИТОВ. А ты не стыдись, я пойму тебя, как отец.
ФЕДЯ. Я не имею права лететь.
ТИТОВ (подумав). Не имеешь права? Что же ты натворил?
ФЕДЯ. Ничего я не натворил. Просто... (Замолкает.)
ТИТОВ. Ну, говори, говори!
ФЕДЯ (решившись). Хорошо. Я скажу. (Не глядя на Титова.) Я знал перед
испытанием, что это не настоящий полет...
ТИТОВ (помолчав). Кто же и когда раскрыл тебе нашу тайну?
ФЕДЯ. Не знаю... Перед самым "стартом". За несколько минут. Я случайно
услыхал, как кто-то сказал за спиной: "Две недели полное ощущение полета в
этой бандуре, а потом полное разочарование..."
ТИТОВ. В бандуре, значит? Так и сказал?
ФЕДЯ (кивает головой). В бандуре!
ТИТОВ. И ты не сказал ребятам?
ФЕДЯ. Конечно. Какое же это было бы товарищество? Ведь скажи я им, что
все это "липа", испытание сорвалось бы. Пусть уж лучше я один.
(Вспоминает.) Слышу сигнал тревоги, думаю про себя: "липа" За окошком
серо-буро-малиновое - тоже "липа"! Наташа беспокоится за своего Марсика, а
я-то все знаю и только злюсь. "Через две недели, - думаю, - расцелуешь
свое сокровище!" Теперь понимаете, почему я не имею права лететь? Для меня
ведь испытанием было только молчать в тряпочку и терпеть, а для них это
было испытание настоящее.
ТИТОВ (сочувственно). Да-а-а. Не ожидал... Не легко тебе было эти две
недели.
ФЕДЯ (неожиданно оживляясь). А вообще-то здорово, ловко придумано, Если
не знать секрета, то ни в жизни не догадаешься! (Лукаво.) Хотя одна
накладочка у вас все-таки была!
ТИТОВ. Какая же?
ФЕДЯ. Ребята ждали, когда по радио о полете объявят, а сообщения-то не
было. Можно ведь было бы на пленочку записать и прокрутить, для полной
убедительности.
ТИТОВ. Молодец! Верно подметил. Учтем на будущее. Ну вот что, сынок.
Разговор у нас с тобой был доверительный, но все же мне придется объяснить