"Сергей Михалёв. Форс-мажор" - читать интересную книгу автора

иссякло терпение Его, и не вернет Он тебя опять к истоку кошмарного
утра? Да нет же, не может 6ыть!Терпелив Он и даст недостойному, на
коего случайно пал указующий перст Его, еще одну попытку.
В эту ночь он впервые осмысленно решил не спать, как-то забыв, что
и прежние ночи несли ему, пережившему столько, бессонницу, однако в
какой-то миг он выключался будто, просыпаясь затем на полу с одной и
той же мыслью. "Я никогда раньше не падал во сне..." Тогда он
догадался, наконец, заметить время своего пробуждения. 06.22. И точно
зная, что именно эту минуту страшного взрыва зафиксировал "черный
ящик" разбившегося самолета, он проклял Бога за его иезуитскую выдумку
и поклялся матерью своей, что вырвет у провидения необходимые секунды,
чтоб успеть предупредить о столкновении, чтобы остался жив и цел, как
его вельветовый медведь, неопознанный ребенок.
Он начал борьбу. Сторожил миг своего выключения и миг возвращения
во вчерашний (для него одного вчерашний) день. Он уже убедился, что
никто - ни Михалыч, ни другие диспетчеры, ни начальник аэропорта, ни
дежурный Министерства гражданской авиации, ни молодой капитан
госбезопасности - никто не сохраняет за ночь память о предстоящем
несчастье. И он уже побывал и в психиатрической лечебнице, и в
изоляторе городского управления внутренних дел, неизбежно возвращаясь
на свой диван к роковому сроку - в 06.22. Он научился уже саботировать
свое участие в комиссии, не отвечая на телефонные звонки и не открывая
дверь, затаившись, пряча голову под подушку. Это принесло ему
некоторое облегчение, но все равно с первых же мгновений дня труп
ребенка вставал перед глазами и не отпускал, терзая изболевшуюся
совесть. И все-таки это была хоть какая-то передышка. А когда он ловил
себя на желании не открывать больше дверь, ничего не слышать о
катастрофе, провести остаток жизни под подушкой, - он заставлял себя
подняться, самому приехать а аэропорт, самому добиться включения в
состав комиссии и оберегать ее от всех мелких и крупных накладок,
чтобы работала она быстро и четко, чтобы вновь он своими руками
бережно отнял у того, что было ребенком, совершенно целого
вельветового медведя. И он работал по ночам, концентрируя всю свою
волю, до хруста в мозгу, до остановки сердца...
И однажды он уловил, как моргнула последняя цифра на электроннык
часах, превращаясь в двойку из единицы. Он бешено усилил свои мучения.
И пришел тот день, пришло то утро, когда, очнувшись, он различил в
темноте яркое зеленое счастье: "06.21!"
Еще несколько дней ушло на отработку движений. И он едва на сошел
с ума, когда впервые обнаружил, что телефон молчит. Распроклятый
блокиратор. Он дважды бегал к соседям, убеждаясь, что те кладут свою
трубку еще до его истерических звонков в дверь.
Он караулил телефон, как вспышку контрольной лампочки на приборе
для проверки быстроты реакций. Только теперь от его реакции зависел не
зачет на тренажере, а реальная жизнь трех сотен людей, жизнь хозяина
(или хозяйки) вельветового медведя.
Когда он впервые дозвонился до Михалыча, он опять чуть не сошел с
ума - от счастья. Но и на следующий, и на третий день не мог поверить,
не укладывалось в измученном сознании, что Михалыч убьет драгоценные,
сединой завоеванные секунды на выяснение, в своем ли он уме. Не мог