"Вадим Михальчук. Люди и волки ("Черная пустошь" #2) " - читать интересную книгу автора

кажущаяся бесконечной лента дней началась еще до начала времен и никогда не
закончится. Даже после того, как были подключены три сектора внешнего
периметра, Бен не верит в то, что его работа когда-нибудь прекратится. Ему
кажется, что он будет вечно карабкаться на деревья, вечно протягивать
провисающие тонкие металлические нити, закреплять изоляторы, устанавливать
распределительные щиты.
Это чувство не покидает его даже сейчас, когда он смотрит по сторонам и
видит, что справа проволочный забор, протянутый полчаса назад его бригадой,
надежно соединяется со звеньями заграждений, установленных еще весной.
Соединяя витками старую и новую проволоку, Бен какое-то время тупо смотрит
на то, как механически работают его руки в рабочих перчатках, как уверенно и
плавно движутся его пальцы, как стальные челюсти кусачек Мазаева
перекусывают оставшуюся в мотке проволоку. Только когда блестящая на солнце
нить с тихим, почти неслышным, звоном падает на землю, покрытую ковром
прошлогодней листвы, Бен понимает, что все закончено. Он смотрит влево,
потом медленно поворачивается вправо, сравнивая то, что он сделал прохладным
весенним днем когда-то, очень давно, с тем, что его руки сделали минуту
назад. Между участками импровизированной металлической ограды слева и справа
нет никакой разницы.
"Мы замкнули круг", устало думает Росселини и его охватывает чувство
воздушной легкости, как будто при плавном падении в теплую речную воду.
"Все! Уже все, черт меня подери! Мы смогли, святая Мария, мы сделали это!",
в голове Бена раздаются крики, но кричит не он, не взрослый стареющий
мужчина с сединой в черных волосах, а маленький мальчик с карими глазами,
мальчик, который не знает, что такое - быть взрослым. Маленький мальчик, не
имеющий никакого понятия, что такое - бриться два раза в день утром и
вечером, и не особо не страдающий по этому поводу. Несколько секунд
Росселини рассеянно прислушивается к себе и начинает спускаться с дерева.
Вот и земля мягко пружинит под ногами, и деревья снова становятся
большими, снова заграждения уходят вверх, туда, где им и место. Бен вынимает
рацию из футляра на поясе и нажимает кнопку передачи.
- Николай! Николай, как слышишь меня? Прием.
Николай Верховин на первом уровне Башни сидит за пультом управления
энергоснабжением колонии. Первый уровень очень преобразился с тех пор, как
начались работы на внешнем периметре - такое впечатление, что находишься на
Земле, в зале управления какой-нибудь большой электростанцией. Множество
пультов контроля секций внутренних заграждений, удобные стулья с высокими
спинками, дежурные электрики в белых халатах, мигание светосигналов, быстро
пробегающие по экранам компьютеров строчки - информация о состоянии сетей
обновляется каждую секунду. Нет никаких провисающих по небрежности кабелей,
в беспорядке разбросанных инструментов, как в первые дни. Все провода одеты
в защитные кожухи, все надежно закреплено, всё на местах.
Теперь на первом уровне - строгий порядок, как в рубке авианосца или в
пункте управления космическими полетами. Всё так, как должно быть.
- Слышу тебя, Бен. Прием, - говорит Николай, практически не обращая
внимания на уже ставший привычным шорох помех.
- Мы закончили. Периметр замкнут. Прием.
- Отлично, Бен, спасибо, - по лицу Верховина заметно, как он волнуется.
За его спиной с негромким гулом опускается грузовая белая платформа.
Адам Фолз, Ричард Вейно, младший Джек Криди, Дэвид Варшавский спрыгивают с