"Владимир Михановский. Секрет двух полюсов" - читать интересную книгу автора

Сцена выглядела необычно. Не было музыкантов, не было инструментов,
блещущих в лучах искусственного освещения. Посреди сцены стоял столик с
магнитофоном. И это было все, если не считать системы усиления.
Первый аккорд прозвучал словно вздох. Еле слышная жалоба. Чья?
Холодного металла, силой огня брошенного в пространство? Людей на ракете,
посетившей Проксиму Центавра, не было - Арбен знал. И все-таки он никак не
мог отделаться от мысли, что так вздыхать может только живое существо.
Резкая и своеобразная мелодия поначалу вызвала у Арбена чувство протеста. Но
с каждой минутой он все больше погружался в совершенно новый для него мир.
Бесконечные межзвездные просторы, какими видел их электронный штурман,
ведший корабль-автомат... Арбену внезапно показалось, что он вдруг ощутил и
постиг пространство. Когда-то в детстве он мечтал о профессии
звездопроходца. Мечте не суждено было сбыться. Строгая медицинская комиссия
нашла, что у него чрезмерно обострены нервные рефлексы, и Арбен с горя
поступил в технологический колледж. Рядовой инженер-неудачник могущественной
компании-спрута - вот и все, чего он достиг. Но неосуществившаяся мечта, как
это часто бывает, наложила отпечаток на всю его дальнейшую жизнь. Арбен
читал все отчеты (он предпочитал отчеты приборов-автоматов о космических
экспедициях, выпускаемые в дешевой серии), - у него скопилось их несколько
тысяч, квадратных книжечек в ядовито-синих обложках.
И вот теперь, слушая странную музыку, Арбен почувствовал, что давно
ожидаемое чудо свершилось.
...Он сидел, вернее висел в невесомости перед обзорным экраном корабля.
Ракета казалась ему, единственному человеку на корабле, абсолютно
неподвижной. Арбен знал по рассказам капитанов в отставке, убивающих время
на шахматной площадке, что это - одно из самых тяжких ощущений, выпадающих
на долю звездопроходца, и выдержать его дано не каждому. Проходят годы, а ты
висишь на месте, корабль будто прилип к одной точке пространства, и все тот
же узор немигающих звезд окружает тебя.
Аккорды льются.
Да, Арбен умеет держать себя в руках. О какой неподвижности может идти
речь, если шкала на пульте ясно говорит, что ракета сохраняет огромную
скорость, полученную при начальном разгоне?
Дальше, дальше.
Проверив капитанский отсек, Арбен надел ботинки с магнитными присосками
(он как-то купил такие ботинки в ВДВ и даже хвастался перед Линдой), он,
ведомый завораживающей музыкой, решил прогуляться по кораблю. Он проходил по
светящимся коридорам, похожим на тоннели, по отсекам, каждый из которых был
одет в нейтритовый панцирь.
У приборов бессменно стояли белковые системы, составлявшие его команду,
экипаж корабля. Таких белковых поставлял Уэстерн. При появлении Арбена
каждый из них докладывал о результатах суточной работы (на корабле, следуя
старинному правилу, время измерялось в земных единицах, Арбен это знал). Он
выслушивал, давал указания, делал пометки в биокнижке.
Солнце... еще год назад оно превратилось в еле заметную звездочку
четырнадцатой величины, прикорнувшую в углу экрана. Но почему же от льющейся
музыки почудилось, что солнце вдруг вспыхнуло ярче, затмив соседей? Наверно,
потому, что мелодия впитала в себя, вобрала, словно сок, все песни землян о
светиле...
Музыка умолкла внезапно, словно оборвалась. Арбен медленно приходил в