"Геннадий Михасенко. Милый Эп " - читать интересную книгу авторавот Моцарта на ней не было. Была "Шотландская застольная" Бетховена,
которой я дразнил Нэлку Ведьманову, да три оперных увертюры, записанные по маминой просьбе, остальное - эстрада. Я поставил Тома Джонса, своего любимца. Пятерку отдал за перезапись. Том Джонс тут и пел, и говорил, и смеялся - блеск! Вот у кого английский! Васька в такт задергал локтем и вдруг спросил: - А это что? - Он взял с подоконника шишку и понюхал. - Настоящая!.. Ты что, Эп, правда был в лесу? - Правда. - Один? - Не один. - Молчу... Из нашего класса? - Нет. - Из нашей школы? - Нет, - улыбаясь отвечал я: мне была приятна и Васькина догадливость, и его сдержанная попытка кое-что узнать, и мое таинственное отнекивание. - Хм, тихоня!.. Надо срочно агитнуть Садовкину в лес... Да, с тебя полтинник, пока не забыл! Я вынул из-под "Трех мушкетеров" железный рубль. - Держи. - Сдачи нет. - И не надо. За меня и за Шулина. - Ах да, Шулин же еще!.. С Шулина и началась эта каша. И за это ему спасибо. - Забор сел в кресло и на миг призадумался. - Конечно, в идеале мы все должны дружить, и мы подружимся. Но это слишком простая дружба, Эп, так. А мне этого мало. Мне нужно покрупнее и поглубже - дружба в квадрате или в третьей степени! Понимаешь? - Понимаю. - И тут я разборчив, не каждого возведу в квадрат. - Я тоже. - Ну и вот! - А Шулин у меня в квадрате! - А у меня нет. У меня в квадрате ты! - А геометрия говорит, что если две фигуры порознь равны третьей, то они равны и между собой! - То геометрия! - Нет, Авга - во парень! - заверил я и хотел было перечислить все, что мне в нем нравится, на решил, что незачем живого Шулина подменять скелетом. - А Садовкина у тебя в какой степени? - круто спросил я. - В энной! - живо ответил Васька. Минуту помолчал и спросил: - Ну, Эп, где там задачки? И стал переписывать. Том Джонс запел "Лайлу", и я сразу ото всего отключился. После той встречи с двумя девчонками в заснеженном сквере и особенно сейчас, после знакомства с Валей, песня эта сделалась для меня символом чего-то неясно желанного и до боли необходимого. Глава девятая |
|
|