"Геннадий Михасенко. Милый Эп " - читать интересную книгу автора

- Тогда пиши:

Скажи-ка, разлюбезный друг,
Как ты проводишь свой досуг?

- Прекрасно, Вовка! - под веселый шумок воскликнул Забор.
Он еще не записал, а уже поднялась Садовкина.
- А вот интересно, кто в жизни важнее: мальчишки или девчонки? -
спросила она.
- Мальчишки! - заорали пацаны.
- Девчонки! - завопил прекрасный пол.
- Споры потом! - пресек Васька. - Потом наспоримся до хрипоты! Так,
записываю...
Довольный Авга шепнул мне:
- Один мой вопросик склюнули!
- Пусть клюют, лишь бы аппетит был! А ты говорил - молчок! Это как бы
нам молчать не пришлось!
Вовка Еловый опять вскочил.
- У меня еще!
- Прорвало поэта! - заметил кто-то из девчонок.
Вовка засек, кто это сказал, простер руку в ее сторону и
продекламировал:

Скажи-ка, друг мой разлюбезный,
Полезный ты иль бесполезный?

- О, пойдет! - подхватил Забор.
Тут же ввернул вопрос Мишка Зеф:
- А ты бы учился, если бы тебя заставляли?
- Блеск! - отреагировал комсорг.
- И наконец, последнее, - взмолился Еловый. - уж дайте высказаться, и
клянусь - больше ни звука!

Друг разлюбезнейший, скажи,
Ты часто утопал во лжи?

- О'кэй! - приветствовал Васька.
Справа подняла руку Лена Гриц.
- Можно мне? - И, спохватившись, что не на уроке, встала, ощупывая
пылающие щеки. - Раз договорились от души, то от души. Только не смейтесь,
а то я разревусь... Сейчас... Было ли тебе так трудно, что хотелось
умереть?
Вопрос, видно, стоил ей мучительной борьбы, потому что она еле-еле
договорила его - губы задрожали и глаза заблестели. Напряженно улыбаясь,
девочка нерешительно оглядела нас, как бы проверяя, не смеется ли кто, но
стояла тишина, которая вдруг подействовала на Лену сильнее, чем, может быть
смешок, - она порывисто села, ткнулась в ладони лицом и расплакалась.
Среди общего веселья это было так неожиданно и странно, что Васька
растерялся.
- М-мда... Кха... Ну что ж, толковый психологический вопрос - бодро