"Геннадий Михасенко. Милый Эп " - читать интересную книгу автора Кошкой кинувшаяся на меня в первый момент, Нэлка сейчас доверчиво
притихла и сделалась вдруг такой своей и близкой, что будь это Валя, я бы, наверно, обнял ее и поцеловал, тем более что внешне они казались почти сверстницами. Как тетя Вера не выглядела бабушкой, так и Нэлка не выглядела мамой - просто девятиклассница, развившаяся скорее других. Во всяком случае, Мишка Зеф не упустил бы возможности познакомиться с ней. А я-то, тюха-матюха а-ля бревно, нечистая сила, помело! Все их помело - это пианино, на котором они рвутся взлететь, да не хватает сил, а тут еще я любезно давлю сверху. Мне стало досадно и неловко и за старое и вот за это, что я приплелся и хамски навязал людям свои дела, как будто у них нет собственных и, может быть, трижды важнее моих забот. Досада перешла в щемящую жалость и сострадание, и я внезапно спросил: - Нэль, а где твой муж? - Нету, - ответила она, ребячливо разведя руки. - Но ведь был? - И не был. Просто случилось однажды полное затмение. А знаешь, сколько длится полное солнечное затмение? Секунды - и все, и нету его. Вот такая астрономия была и со мной. Бойся, Аскольд, затмения! - Нэлка вздохнула, поднялась и вдруг, обозрев меня с макушки до пят, улыбнулась опять. - Ну и вымахал - ужас! Ну-ка, на сколько ты выше меня? - Она легонько прижалась ко мне грудью и ладонью отметила рост на моей щеке. - На полголовы! Ничего, девчонки высоких любят... Да-а, а почему ты, интересно, перестал глушить нас? - Сама же говоришь - вырос. - Этот рост ничего не значит!.. Хотя... вообще-то почему бы не Владимировича передам. Она повернула меня и подтолкнула в спину. Я вышел, не оглядываясь, радостно-встревоженный. С первым делом было покончено. Глава тринадцатая Второе дело было ответственней. К двенадцати часам я ждал к себе Валю. Это ведь не один на один, а при родителях. Отец определенно рассказал маме о той нашей встрече у завода, и они наверняка уже кое-что обсудили, но как пройдет эта очная ставка?.. Чем ближе подкатывало время, тем я больше волновался. А около двенадцати маме позарез потребовались колбаса и хлеб. Я пулей понесся в магазин, но как ни изворачивался в воскресных толпах, полчаса ухлопал. Прибежал - а Валя уже в кухне стрекочет с родителями. - Oh, here is my pupil! (О, вот мой ученик!) - воскликнула Валя. - Привет! - сказал я, улыбаясь. - Not privet, but good afternoon. (Не привет, а добрый день!) - Нет, привет! - Вот видите, стесняется! - пожаловалась сокрушенно Валя. - Очень он у вас стеснительный! - Yes!(Да!) - брякнул я, ставя сумку на стол. Отец с Валей рассовывали по всяким щелкам какие-то маленькие бумажки. |
|
|