"Михаил Петрович Михеев. Машка " - читать интересную книгу автора

- Тогда выстроим Машке отдельный павильон, она того заслуживает. Самая
знаменитая корова в мире, подумай! Журналисты будут брать у нее интервью.
Будут снимать в кино.
- А Машке это поправится?
- А чего ее спрашивать. Вот еще новости.
Мне вдруг захотелось ударить Ненашева. Ничего не говоря, не объясняя.
Сильно ударить, чтобы ему стало больно... очень больно!.. Я заложил руки
за спину, и поднял лицо к вечернему небу. Я не мог смотреть на Ненашева.
- Ты чего? - спросил он.
- Нет... я так, ничего... Я только хочу спросить: неужели ты до сих пор не
понимаешь, что с желанием Машки нужно считаться, что она уже не корова.
- Опять!.. Тогда что же она такое? Человек?
- Не человек, но существо, наделенное разумом, поэтому и не животное, в
прямом понимании слова. И не важно, что у нее рога и копыта и внешний
облик так отличен от человеческого. У нее - разум! И по всем законам она
требует к себе такого же отношения и внимания, как к человеку... Ты не
боишься, что тебя можно отдать под суд?
Ненашев стал серьезным.
- Ну-ну! Не нужно так громко.- Он помолчал, поглядывая на меня
исподлобья.- Знаешь, я, признаться, уже думал об этом. Ну, об юридической
ответственности, что ли, говоря твоим языком. У меня есть документ, в
котором подписью и печатью удостоверяется, что вместе с избой и надворными
постройками, с усадьбой в пять сотых гектара мне принадлежит также корова
белая, с рыжими пятнами, по кличке "Машка". По всем существующим законам я
являюсь хозяином этой коровы и волен использовать ее, как мне
заблагорассудится. Могу ее доить, могу заколоть на мясо. Тем более могу
провести над ней опыты, во имя науки. Вот и вся моя юридическая
ответственность. Я закона не нарушил, и судить меня не за что. Во всяком
случае, пока не за что.
Ненашев, как это он делал и раньше, бил мои эмоции логикой, я, не находя
нужных аргументов, как обычно начал злиться и, вероятно, наговорил бы
грубостей... Меня остановило - выражаясь языком старинных романов -
появление третьего, а если считать и Машку - четвертого лица. Калитка
осторожно приоткрылась, и в ограду заглянула продавщица Санечка.
Она тоже вошла не сразу - Машкины рога произвели впечатление не только на
меня.
- Входите, входите! - закричал Ненашев.
Обычно я видел Санечку в белом халате; сейчас на ней было платье на
лямочках, модное, то есть похожее на ночную рубашку, светлые туфли на
"гвоздиках"; право, она выглядела сейчас неплохо - рассуждая
по-современному (мой вкус был всегда несколько консервативным, особенно в
отношении женских нарядов: жена говорила, что я старомоден до неприличия).
На плече Санечки висела пластмассовая - тоже модная - сумка, размером с
небольшой чемодан.
Ненашев собирался было меня представить, но Санечка сказала, что мы уже
знакомы, и мне оставалось только подтвердить это. Затем она открыла сумку
и вытащила из нее бумажный кулек.
- Ваше печенье,- сказала она Ненашеву.- Забыли у меня. Хлеб взяли, а
печенье забыли.
- Ах, да! Вот растяпа! Право, не стоило беспокоиться.