"Михаил Петрович Михеев. Машка " - читать интересную книгу автора

- Ты ко мне? - спросил Ненашев и увидел бидончик.- Заходил?
Сетка с хлебом лежала у его ног, я поднял ее.
- Хлеб бросил...
- Ничего, это Машке,- он взял у меня сетку, шагнул к воротам.- Проходи!
Корова встретила нас у калитки. Она подняла морду и улыбнулась Ненашеву.
Именно улыбнулась - выражение ее глаз было таковым. И улыбка не показалась
мне ни уродливой, ни карикатурной... Вспомните, как у Тургенева улыбаются
собаки...
- Машка,- сказал Ненашев.- Познакомься. Это мой друг.
Машка взглянула на меня приветливо и сказала свое "Н-ну!", что могло
означать: "Очень приятно, мы уже встречались!"
Ненашев так ее и понял.
- Вы уже разговаривали?
Я сделал неопределенный жест. Машка утвердительно качнула головой. Потом
сильно раздула ноздри, втянула воздух и подвинулась к сумке с хлебом.
Ненашев отломил горбушку, Машка ловко захватила ее языком и зажевала,
причмокивая. Ненашев пошлепал ее... я не знаю, как это называется у
коровы, у человека это щека. Потом он почесал у нее под челюстью. Машка
перестала жевать, вытянула шею и блаженно зажмурилась.
- Любит, подлая!
Он легонько щелкнул Машку по носу и тут же вытер руку о штаны.
- Как она тебе нравится? - и добавил тихо: - Говори по-английски, она не
поймет.
Я не знал, что ответить и по-английски. Я уже нашел словесное определение
своей догадки, только не мог ему поверить. Машка перестала жевать, в ее
глазах появилось выражение задумчивости, она переступила задними йогами...
- Машка!...- выразительно произнес Ненашев.
Он усмехнулся. Машка зажмурилась - мне хочется сказать: сконфузилась - и
побрела куда-то за загородку.
Ненашев поглядел на меня, расхохотался весело и похлопал по плечу.
- Догадываешься?.. Пойдем присядем на крыльце, расскажу.

Я вернулся от Ненашева поздно вечером.
Липе сказал, что молоко будем брать в другом месте. Конечно, я не объяснил
причины, и мое решение могло показаться странным. Но Липа, вероятно,
подумала, что я слишком хорошо отметил встречу с приятелем - в ее понятии
странные поступки могли делать только пьяные люди,- она не стала меня
расспрашивать.
Ночью я долго не мог уснуть. Лежал и думал о Машке, и о Ненашеве, и о его
открытии, дьявольски остроумном... и опасном, как изобретение пороха.
Разумеется, мне было известно, как нейробиологи сумели проникнуть в тайны
рождения эмоций. Электрические импульсы, точно нацеленные на определенные
участки мозга, вызывали у подопытного животного ощущение радости, страха,
наслаждения. Но все это были детские игрушки...
Ненашев научил корову думать и говорить.
...Свой аппарат он назвал "энцефалограф-дешифратор условных рефлексов" -
название тоже весьма условное. Назначение аппарата было куда более сложным.
В нейробионике я разбирался весьма посредственно, поэтому попросил
Ненашева придерживаться в своих объяснениях популярной формы изложения.
Насколько я понял, главною деталью аппарата являлся приемник-генератор