"Михаил Михеев. Песец подкрался незамеченным" - читать интересную книгу автора

были надеты двойные вязаные рукавицы, одеревенели еще раньше, но он все
равно упрямо шел вперед, проваливаясь в рыхлый снег то по колено, то по
пояс.
Конечно, он был сам виноват, что попал в такую ситуацию. Сейчас, перед
лицом смерти, не было смысла врать себе - желания надо соизмерять с
возможностями, но неделю назад об этом как-то не думалось. Тогда у всех была
сплошная эйфория - как же, на Новый Год домой...
Вообще, тот день с самого начала не заладился - туман, опустившийся с
вечера, не собирался рассеиваться даже к полудню. Нетипичное явление для
конца декабря, надо сказать, но ветер с океана нагнал влажного воздуха и
видимость снизилась почти до нуля. Метеослужба в последние годы вообще была
бесполезна - несмотря на все свои спутники, компьютеры и прочие
дорогостоящие игрушки их прогнозы сбывались все реже. Планете явно надоело
баловство хилых двуногих, возомнивших себя венцом творения и интенсивно
загрязняющих все вокруг, и она решила преподать им урок. С климатом
творилось непонятно что. Глобального потепления, о котором десятилетия
верещали ученые, правда, не наблюдалось, но погода менялась по пять раз на
дню даже в сравнительно спокойной средней полосе. Что уж говорить о всегда
не слишком стабильном заполярье, где температура плясала не хуже
взбесившегося ежика?
Так что резкое изменение погоды никого, в общем то, не удивило, но
взволновало изрядно - на праздники домой хотелось всем и то, что вахтовый
день для их ударно-раздолбайской буровой бригады выпадал на двадцать восьмое
декабря не могло не радовать. А теперь праздники грозили накрыться звонким
медным тазом даже для тех, кто жил в славном городе Усинске, куда,
собственно, они и должны были лететь. Для тех же, кто жил в других городах и
собирался пересесть на поезд или самолет, проблема вообще вставала в полный
рост и злорадно хихикала.
Однако потом все вроде стало налаживаться - ближе к вечеру, уже в рано
наступивших северных сумерках, туман начал подозрительно быстро рассеиваться
и почти сразу же им сообщили, что борт вылетел. И уже совсем в темноте
загудели винты МИ-171. Поганенькая машина, намного менее надежная, чем
старенький МИ-8, как почему-то считали многие, однако сейчас ей были рады. А
вот чему рады не были - так это вновь наползавшему туману, густому, как
молоко. В такой ситуации вертолет мог и уйти, все зависело от воли пилота,
но тому, очевидно, не слишком улыбалось назавтра повторять тот же маршрут и
потому он решил садиться. Угу. Решить решил, но огней вертолетной площадки
явно не увидел и пошел на посадку по другую сторону от буровой. Хорошо,
растяжки[1] не зацепил.
Потом вертолет, завывая, как последняя сволочь, на малой высоте облетел
буровую и все-таки сел, обсыпав собравшихся поднятым потоком воздуха из-под
винта снегом. Открылся люк, вывалился наружу трап и, как обычно, первым
спустился механик, а потом начали вылезать как обычно недовольные жизнью
сменщики. Как обычно - это потому, что на две недели в тундру, да еще в
праздники, где единственными радостями жизни будут прихваченная контрабандой
бутылка, диски с фильмами да телевизор, если не навернется антенна, не
особенно хотелось никому и никогда.
Прилетевшие и улетающие быстро здоровались, иногда обменивались
парой-тройкой фраз и разбегались - одни спешили отойти от вертолета до того,
как винты на взлетном режиме вновь поднимут снежную круговерть, другие,