"Николай Михин. Дача Долгорукова (хроника пятидесятых)(Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора Хозяйка засмеялась. Володе стало обидно, что она так
реагирует на бойцовские шутки, казавшиеся Володе ничуть не смешными. А ей, видно, нравился его юмор. Она смеялась, Как будто и не помнит, с кем она была этой ночью. От этих мыслей, а может быть от бессонной ночи, а скорее всего от выпитого молока и съеденных огурцов с картошкой у Володи вдруг схватило живот. "Этого еще не хватало", - подумал он с горечью. Потом заговорили о прошедшем концерте. Коля сказал: - Вов, расскажи, как ты бабочку отогрел. - Нет, нет, нет, - запротестовала хозяйка. - Вовочка, никому ничего не смей рассказывать. Об этом должны знать и помнить только мы с тобой. Все рассмеялись. Она не знала про случай с бабочкой на клубной сцене и все приняла на свой счет. А Володя Бойцов, наш весельчак Аркаша Кукушкин, смеялся-смеялся, вдруг как-то посерьезнел, сосредоточился и - к двери. "Вперед меня прихватило", - догадался Володя, а Коля крикнул: - Куда же ты? А смена караула?.. Но Бойцова уже и след простыл. Минут через пять за Бойцовым побежал Шахов, за ним - Михин. Володя выдержал дольше всех. Очень неприятно бежать без верхней одежды под метелью к деревянной уборной, что в двухстах метрах от дома. Но ничего не поделаешь. Надо. По пути встретился облегченный Коля. Володя только рукой махнул. Потом снова побежал Бойцов, затем - Шахов и так далее. Смена караула все же происходила, правда, у другого объекта. А через час всех подняли по тревоге. Оказывается, брачная ночь была не только у Володи. Удивительного в этом не было, тем более, что ночевавшие в малом клубе и годами были постарше его. Многие отслужили в армии. Некоторые, как и Володя, были согреты сердечной лаской. Самогон же согревал всех. Разоблачив все это, комиссар расстроился, заволновался. Предполагалось устроить вечер отдыха в отоплявшемся целых четыре часа клубе, а на утро двинуться в путь. Командир ничего страшного в происшедшем не видел. Но комиссар есть комиссар. Он видел намного вперед. А когда он узнал, что в Изварах недавно размещалась женская колония и что освобождающиеся зечки оседали по месту отбытия наказания, он стал настаивать на "снятии с якоря". Сведения о "смене караула" у поселковой уборной окончательно убедили комиссара в его правоте. Командир вынужден был уступить. Еще засветло были уже в следующем населенном пункте в пятидесяти километрах от Извар. Прямо на лыжах подошли к дверям местного медпункта. Две молоденькие медички (врач и медсестра) широко открытыми глазами смотрели на лыжников, внезапно откуда-то появившихся при затихающей метели. Кто в свитере, кто в куртке, кто во |
|
|