"Николай Михин. Дача Долгорукова (хроника пятидесятых)(Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора

чтобы не убежал, спрятали в шкаф под ключ всю его одежду, даже
трусы. Но вечером они придут, и он надеется получить амнистию.
Колька взял у Мастюка обещанную ранее книжку В. Яна
"Чингиз-хан" И пошел домой. Книжку читал, как говорят, "запоем"
- три часа без отрыва. Пока мать не пресекла его чтение -
надо было ужинать.
К вечеру, когда Колька снова отправился к Мастюку, погода
разыгралась. На улице стало людно. Бегали ребятишки, шли по
свои делам взрослые. За широкими столами на скамейках у бараков
отдыхали люди: кто с газетой, кто с вязаньем, кто просто так...
У шестого барака мужики забивали "козла".
По пути к Мастюку Кольке встретился Генка Чудак, тот самый
сутулый парень, что был в загольных на "футбольном поле" у
котлована.
- Привет! Куда направляемся?..
Фамилия Генки была Чудаков. У многих прозвища идут от
фамилии, но Генкина - Чудак - словно прилипла к нему. Он был
нескладен и умственно отстал. В пятнадцать лет учился не в
восьмом классе, а в четвертом. Осенью он собирался устраиваться
на работу. Его голова и тело были покрыты очагами экземы.
- Если к Мастюку, то напрасно, - продолжал Чудак, - он
наложил в штанишки и теперь голый закрыт родителями в комнате.

- Да нет, они засекли его за курением.
- Да, за курением... Слушай его больше.
Родители Мастюка были уже дома. Кольку встретили
приветливо.
- Заходи, Микола, заходи. Славик у нас в опале, но к нему
можно. Он у нас отличился.
Колька шмыгнул носом. Он решил заступиться за товарища:
- Он больше не будет. Он сам говорил, что больше не
будет...
- Еще бы. "Не будет"... Его, как человека, выпустили
погулять, а он вернулся, как черт, грязный. Белая рубашка
стала, как сажа, кипенная.
Колька всегда считал, что кипенный - это белый-белый, но
мать Мастюка полагала, что это черный-черный.
- Что там рубашка, - вмешался отец, - и шорты, и трусы
так обосрал, что не отстирать. Вон, под окном мокрые валяются.
Мастюк умоляюще посмотрел на отца:
- Ну, Батя...
- Что "батя"?.. Тьфу! Разговаривать не хочу с засранцем.
Кольке
стало неудобно находиться в комнате во время такого разго
вора. Он собрался уходить, но Мастюк так плаксиво просил его
остаться, что он остался.
Оправдываясь, Мастюк рассказал, как он от нечего делать
дразнил козла, привязанного на лужайке между вторым и
четырнадцатым бараками. Козел был злой, но привязанный и волк
не страшен. Страшнее оказался хозяин козла. Увидев, что над его