"Николай Михин. Дача Долгорукова (хроника пятидесятых)(Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора

поле. В основном, воровали картошку, но не брезговали ничем
другим. Понимали, что - воровали, но жить-то было надо.
Поговорку "Все вокруг колхозное, все вокруг мое" знали все.
Вечерами перед уборочной всякий проходящий или проезжающий мимо
картофельного поля всегда мог увидеть несколько человек, то
приседающих на грядках, то шагающих по полю, будто грачи.
Впрочем, большинство родителей "промышлять" своим чадам на
колхозном поле категорически запрещали. Слушались, но не
совсем. Домой ничего не таскали, а вот карманы морковкой
набивали. Картошку тоже подкапывали для костра. Некоторые
пацаны продавали картошку за бесценок, а вырученные деньги
тратили на покупку папирос.
Курить хотелось. А покуривали все
тринадцати-четырнадцатилетние. Одни - ради баловства, за
компанию, другие - уже втянулись. Существовали самые
хитроумные способы незаметного извлечения папирос из
родительских пачек. Курили и растертые листья, смешанные с
табаком из окурков, не брезговали и самими окурками (чинариками
или хабариками). Слово "оставь" ассоциировалось только с "дай
докурить". Курили, не боясь самых жестоких наказаний. Некоторые
бывали биты "смертным боем". Толя Ходин наказывался отцом
неоднократно, но курить не бросил. У него и родители курили.
Они в блокаду втянулись и теперь было никак не бросить. Может
быть потому они так строго и наказывали сына за курение табака,
что на собственном здоровье познали всю прелесть никотина.
Курили, картошку воровали... Но драк избегали. Старались
улаживать
конфликты мирным путем. Нередко слышали о стычках
корпусовских с яблоновскими, но сами в таких "кампаниях" не
участвовали. Взрослые этим грешили. По пьяной лавочке
устраивали мордобои по самому ничтожному поводу. Иногда
мордобои заканчивались плачевно. Соловьев взял топор и шарахнул
Лаптева по башке. В результате: один - на тот свет, другой -
в тюрьму, а дети у обоих - сироты. Таких сирот на Даче
Долгорукова насчитывалось достаточно. У большинства
матерей-одиночек муженьки не просто где-то скрывались или были
"проезжими молодцами", а отбывали срок за разнве делишки.
Всегда все было связано с пьянкой. Пьянства дачинские мальчишки
боялись больше всего. Кольку с пятнадцати лет иногда приглашали
играть на гулянках на гармошке, но он, Когда ему подносили
водку, всегда незаметно выливал ее под стол, либо в какую
посуду. А однажды они с Наумом на чьем-то дне рождения были
уличены в выплескивании водки и осмеяны. Все стерпели. Они даже
первую Наумову получку на "Прогрессе" (он пошел работать, а
Колька еще учился в девятом классе) "обмывали" лимонадом с
пряниками.


8