"Карел Михал. Домовой мостильщика Гоуски " - читать интересную книгу автора

- Да.
- А с которого часа ты здесь?
- С шести.
- Ах, с шести? И ты столько сделал? Рассказывай сказки! буркнул мастер,
сел на мотоцикл и уехал.
- Возить! - закричал Домовой и соскочил с забора. В два часа Домовой
разрешил пошабашить. Измученный работой, вчерашним перепоем, невозможностью
выпить пива сегодня, Гоуска, придя домой, мечтал о постели.
Но прежде он должен был накрошить хлеба для Домового. Домовой запил
хлеб водой из умывальника и проворно заскакал по комнате.
- Сколько мы заработали сегодня? - спросил он. Гоуска подсчитал в уме:
- Двести шестьдесят крон.
Домовой промолчал.
На следующий день они заработали уже триста двадцать. Мастер налетел на
Гоуску.
- Вы все думаете, что я ничего не знаю! - гремел он. - Но я хорошо
понимаю, что старый Познер получает тысячу двести крон пенсии и ему не
хватает на водку. Поэтому утром он ходит помогать другим, а потом с ними
делится, чтобы у него не сокращался доход. Но я не такой дурак и покрывать
вас не буду. Нет-нет, вы меня еще узнаете!
- Зачем ты все это делаешь? - спросил Гоуска цыпленка после работы.
Домовой удивился такой наивности и объяснил, что служит тому, кто его
высидел, что для него, Домового, это само собой разумеется. Он старается,
чтобы его хозяин разбогател. Если его хозяин ремесленник, Домовой за него
работает; если торговец, носит ему товары, а в кассу - деньги; если офицер,
Домовой за него командует; если служащий, подпирает ему голову во время
работы, чтобы тот не ударился о стол.
Мостильщик Гоуска хотел узнать, не мог бы Домовой ему тоже носить
деньги. Домовой, однако, отказался, объяснив, что Гоуску посадили бы в
тюрьму, а он, Домовой, должен был бы за него позванивать цепями. Гоуска
истолковал это по-своему, потому что предполагал, что Домовой набивает себе
цену, и за целый вечер не сказал ему ни слова. Они поужинали в полном
молчании, после чего Домовой устроился на постели.
На следующий день бригада, которая работала в другом месте, послала
мостильщика Каливоду, чтобы он посмотрел, не болен ли Гоуска, поскольку тот
перестал ходить "на пиво". Каливода, приблизившись, увидел, как черный
цыпленок мостит улицу, а сам Гоуска возит материал и воду. Это ему
показалось странным, и он позвал остальных мостильщиков. Они некоторое время
с интересом наблюдали за стараниями Домового, но, когда увидели темп его
работы, возмутились и стали выговаривать Гоуске, что его цыпленок завышает
нормы и что так никто ничего не заработает. Обвинили его также в
несолидарности и трезвости.
Мостильщик Гоуска защищался. Он показал на Домового, который не
принимал участия в дебатах, потому что без устали работал, а когда у него
кончилась работа, стал сортировать камни на красные и черные. Домовой вызвал
всеобщую антипатию, и мостильщик Каливода бросил в него камнем. Домовой
вовремя отстранился, одним взмахом своих полуоперенных крыльев взлетел на
голову Каливоды и отомстил ему.
Из-за ужасной вони Каливоду не пустили в трамвай, и ему пришлось идти
домой пешком; по той же причине он на следующий день пришел поздно на