"Карел Михал. Домовой мостильщика Гоуски " - читать интересную книгу автора

- Я их разобью, - прошипел Гоуска, - разобью вдребезги. Ненавижу яйца.
Растопчу все яйца! - заорал он на весь зал. Несколько завсегдатаев испуганно
оглянулись и бросились расплачиваться.
- Иди лучше домой, - сказал буфетчик.
- Не пойду домой, не пойду домой, - повторял разбушевавшийся Гоуска. -
И сегодня не пойду, и завтра не пойду, и послезавтра тоже не пойду, и буду
прогуливать без всякого бюллетеня. И ничего не буду зарабатывать, и это
будет здорово!
Буфетчик удивленно покачал головой.
- Вообще ничего не буду зарабатывать, - мечтал Гоуска. Вот...
- Только не хвастайся, - раздался хриплый голос. Из-за спины буфетчика
высунулась голова с зелеными глазами и бледным гребешком. - Не хвастайся,
говорю, завтра кончится этот твой бюллетень, не опоздай же на работу. Да не
забудь поставить печать, а то не заплатят денег.
Гоуска стремительно выбежал из трактира. Беспомощно прислонился он к
фонарю, потом перешел к стене. На углу улицы стояла статуя. Он направился к
ней и у ее пьедестала бросился со стоном на колени.
- Святой Тадеуш, спаси меня от дьявольского наваждения! умоляюще
бормотал он и тут же сказал такие слова, которые лучше не повторять, сказал
их потому, что увидел статую, изображавшую не святого Тадеуша, а какого-то
приматора.
Он чувствовал, что весь свет против него и что он выпил много рома.
- Господи, никто не мучается, как я, - жаловался он в голос, - такие
окаянные мучения! И за что? Я курицы никогда не обидел!
В это время к нему на плечо упало что-то темное. Домовой, обретя
равновесие, прошипел:
- Не ври, не ври, что не обидел! Кто мне свернул шею?
Мостильщик Гоуска склонил голову и застонал:
- Зачем ты меня обижаешь, что я тебе сделал?
- Ты свернул мне шею, - выговорил хмуро Домовой.
- А что же мне с тобой делать?
- Как это что со мной делать? Я ведь все делаю сам!
- Это, конечно, так, - бормотал Гоуска. - Делаешь все ты, а я мучаюсь.
Разве это жизнь?
- Мучаться я за тебя не могу, - с отвращением произнес Домовой, - этого
я не умею. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я делал за тебя все на свете?
Гоуска завертел головой.
- Ты злой, - по-детски всхлипнул он.
- Ничего я не злой. Не могу я быть злым. Так же как не могу быть
добрым. Я Домовой, а не ангел. Я такой, как есть, и делаю, что полагается
делать Домовому. Это только ты можешь быть плохим или хорошим, потому что ты
человек. А я только работаю на тебя.
- Что же должен делать я?
- Что хочешь, это не мое дело!
Гоуска поднялся и погрозил кулаком небу, затянутому тучами.
- Черт тебя раздери, несчастный цыпленок, неужели я никогда не
избавлюсь от тебя?
- А ты хочешь от меня избавиться? - Домовой удивленно вращал блестящими
глазами.
- Господи Иисусе! А как ты думаешь, зачем я свернул тебе шею?