"Валерий Михайлов "Малый октябрь" Голощекина (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

сыновей великого князя Константина Романова, а также двух других Романовых -
великого князя Сергея Михайловича и великую княгиню Елизавету Федоровну.
Немногим раньше, 12 июня, в Перми был взят чекистами и расстрелян родной
брат Николая II - Михаил.
Случайно ли, что все Романовы из тех, кто находился в то время в
России, оказались в одном районе- на Урале? Случайно ли, что они вместе с
близкими людьми и слугами были поголовно и разом истреблены? Разумеется,
нет. Это была заранее продуманная и предписанная центром акция. Об этой
акции ныне известно уже достаточно.
А что же известно о последующих годах жизни и деятельности соратника Я.
М. Свердлова?
После Екатеринбурга Голощёкина вновь, как и в годы подполья, понесло по
стране: Туркестан, Башкирия, Москва (целый год был председателем Главруды-
будто что-то понимал в руде!), Кострома, Самара,- да все на руководящих
должностях. Можно лишь догадываться, какой кровавый след тянулся за ним по
России. "При хорошем отношении к людям вообще, к абстрактным людям, он
безобразно придирчив к конкретному человеку..." - замечал еще в 1914 году о
своем друге Свердлов. Но в туруханской ссылке "хороший парень Жорж"
бездействовал, а тут, облеченный властью, уже боролся. "Жестокость была в
характере Голощёкина. Много, много судеб сокрушил он, прежде чем сам
оказался в застенках сталинского ГПУ",- пишет И. Непеин. Сказано
справедливо, но общо. Кратко очертив судьбу Филиппа Исаевича, Непеин забыл
упомянуть о самой важной ее вехе. О семи казахстанских годах. Впрочем, об
этом молчат и наши, и зарубежные историки...
12 сентября 1925 года Голощёкин прибыл в тогдашнюю столицу Казахстана -
Кзыл-Орду: орграспред, возглавляемый Кагановичем, назначил его первым
секретарем Казахского крайкома. Партийная демократия восторжествовала чуть
позже, когда на очередной конференции местные коммунисты послушно избрали
его своим вождем. Уже в первом выступлении Голощёкин заявил, что Советской
власти в ауле (понимай- во всей республике) нет, а есть господство бая.
Между тем ни раньше, ни позднее Филипп Исаевич ни в одном ауле так и не
побывал. В своей "тронной" речи он заклеймил два уклона в партии -
великорусский шовинизм и казахский национализм. Главарей "самого вредного"
уклона ни в двадцать пятом, ни впоследствии так и не отыскалось, зато в
"национал-уклонисты" вскоре попали все виднейшие казахские коммунисты: Т.
Рыскулов, С. Ходжанов, С. Садвакасов, Н. Нурмаков, С. Мендешев, Н. Тюрекулов
и другие. Новому секретарю нужны были только послушные и угодливые
исполнители, остальные подлежали устранению.
Вскоре Голощёкин провозгласил свою главную идею:
"Я утверждаю, что в нашем ауле нужно пройтись с маленьким Октябрем.
Экономические условия в ауле надо изменить. Нужно помочь бедноте в классовой
борьбе против бая, и, если это гражданская война, мы за нее".
И вот Голощёкин - через восемь лет после революции - провозгласил свой
"малый Октябрь". В степи, которая едва отошла от недавних бедствий. Если
потребуется, пояснил он, надо идти на жертвы, "не боясь крови".
Стравить людей в казахском ауле было труднее, чем в русской деревне:
все друг другу родственники, бай - старейшина рода, уважаемый человек. Но
кампании по расслоению родовой спайки следовали одна за другой, и постепенно
возникла армия лжебельсенды-лжеактивистов, сколоченная из отбросов
трудолюбивого племени скотоводов. Крикливые бездельники прельстились