"Драгомир Миху "На волне космоса" (Румыния)" - читать интересную книгу автора

того, диплом пилота-космонавта, с тех пор уже совершил четыре перелета в
пределах солнечной системы. Позже он был избран - о, сколько бессонных
ночей провел он в ожидании результатов отбора! - вторым пилотом для первой
экспедиции за пределы солнечной системы. Он с нетерпением ожидал
возвращения на Землю, чтобы получить диплом водителя звездолета,- к этому
он усердно готовился в течение всей экспедиции. Он принадлежал к самому
младшему поколению, воспитанному в духе одержимости космическим будущим
человечества, поколению, готовому к самым опасным исследованиям, всегда
жизнерадостному и всегда способному к кропотливой, даже педантичной
предварительной подготовке. Жизнь на звездолете, вызывающая даже у самых
стойких приступы упорной "болезни космоса", казалась ему такой же земной,
такой же нормальной, как и жизнь в аудиториях университета, где он учился.
Его поколение считало космические экспедиции в пределах солнечной системы
стадией, которую давно уже нужно было перешагнуть, делом для робких
начинающих или для людей, отставших от новой эпохи на целое столетие; оно
считало, что между всеми планетами системы должно существовать регулярное
сообщение, которым можно было бы пользоваться в любую минуту.
Многочисленные формальности, особенно медицинские, необходимые для простого
перелета на Луну, казались ему следствием тупости всех членов
Астронавтического совета. Зачем для экспедиции на Сатурн нужна такая же
подготовка, как и для экспедиции к Тау Кита? Алекс, как и большинство
молодежи, отказывался употреблять термин "экспедиция" к звездолетам,
курсирующим внутри солнечной системы. Он говорил "у нас" или, пользуясь
старинным выражением, "в наших пределах". А вопрос регулярных рейсов между
планетами солнечной системы был темой работы, которую Алекс собирался
представить Астронавтическому совету по возвращении на Землю.
Незнакомая музыка напомнила Алексу эти мысли. Мелодичные мотивы
пересекались, удлинялись, как гармоничные линии, сплетающиеся в сеть, столь
же неожиданную, как тонкая, сложная структура безукоризненно работающей
нервной системы. Мощные взрывы оркестра вспыхивали ярко, как Солнце, когда
видишь его вне земной атмосферы, в ярких, мощных красках. В переливах
мелодии словно присутствовало плавное вращение планет. Где-то чувствовалась
властная рука дирижера; это напоминало Землю, оставленную далеко позади,-
там рождались и туда стремились мысли тех, кто мчался в пространстве.
Главные темы сливались в одну, потом расходились, как планеты, некогда
родившиеся из солнечной пыли. И снова соединялись, подобно человеку,
который хочет снова соединить между собою планеты, установив регулярные
рейсы звездолетов.
"Это новый композитор... Только мы, только люди нового поколения,
способны к такой силе и ясности, к такому гармоническому видению космоса",-
думал Алекс.
Подле Реда, подперев руками голову, устремив взгляд в какой-то невидимый
мир, слушал музыку Лауренциу.
Лауренциу был радиологом, хотя выполнял на звездолете не только эту
работу. А незадолго перед отлетом им овладела новая страсть.

...В тот раз он пришел рано и поджидал Лену в маленькой аудитории, где
читались лекции по астроантропологии. Эту науку высмеивали, едва узнав о
ней, даже школьники, а в университетах она сумела привлечь к себе только
троих-четверых студентов. И это были либо неисправимые мечтатели, либо